Спасителей не выбирают. Дарья Кузнецова
Читать онлайн книгу.
Обреченный, всепоглощающий ужас. Не животный, нет – животные не способны испытывать такой страх. Не звериная неконтролируемая паника, вызывающая стремление бежать не разбирая дороги, а холодное обреченное сознание, что именно он, именно его заигрывание с запретным поставило мир на грань катастрофы. Был ли он один такой или дураков нашлось несколько, маг не знал, да и не хотел об этом думать.
Хаггар очень не любил бояться и старательно отгораживался от страха спасительным равнодушием.
Безвластие, ожесточенные злые лица, война каждого с каждым, кровь, обильно смазывающая колеса хаоса, и смерти, много смертей – богатая жатва, которую собирал своевременно заронивший в землю семена раздора Незримый. А силы для этого, благоприятный климат всходам дал именно жаждущий знаний и силы теневик.
Любого бога питают молитвы паствы, ритуалы и жертвы. Кто-то в качестве них берет воздержание от удовольствий, кто-то – цветы и свежее молоко, кто-то просит жизни жертвенных животных. Последними вот уже несколько веков приходилось ограничиваться Незримому, но бог смерти помнил, какова на вкус человеческая кровь, и жаждал, как и король Рубера, возвращения прежних времен. Хаггар же и ему подобные в своей спеси и честолюбии помогли божеству получить желаемое.
Конечно, не стоило решительно все валить на Незримого. Не грозный бог отдавал приказы, не он плел смертоносные чары, не он развязал братоубийственную войну. И первое время теневой маг еще мог убеждать себя этими словами и спасаться за ними от осознания своей вины, но с каждым днем, с каждым боем, с каждым примененным разрушительным заклинанием все менее надежным становилось это убежище. И тогда появилась стена отчуждения и безразличия, отгородившая его от страха, чувства вины и остального мира.
Покончив с едой, мужчина отнес посуду к полевой кухне, возле которой сейчас никого не было, и вышел из темного чрева шатра наружу. Мороз мелкими и пока совсем не грозными иголочками пощекотал нос, лизнул щеки шершавым языком. Он пока преданно вилял хвостом и заглядывал в глаза, но к вечеру окрепнет и вот тогда уже покажет зубы.
Трое суток бушевала метель, но к утру наконец угомонилась. Сейчас небо казалось тонким-тонким, почти белым, и через эту кисею норовило проглянуть солнце, предупреждая о надвигающихся холодах.
Уже начало весны, но весной пока даже не пахло. Природа, кажется, злилась на людей за их неутихающую склоку или вовсе подхватила от них бешенство, но с начала войны погода как обезумела. Вправду гневались низшие боги, отвечающие за подобные вещи, или неуемная человеческая волшба сказывалась на окружающем мире, но земля и небо будто сговорились извести людей. То засухи, то разрушительные ливни, то морозы в конце весны, то среди зимы оттепель, после которой мир сковывал все тот же безжалостный холод, заставляющий трещать от боли кору деревьев. Впрочем, смутно верилось, что боги таким образом пытаются призвать смертных к порядку: неурожай с последовавшим за ним голодом и эпидемиями