Пролетая над планетарием. Елизавета Трубникова
Читать онлайн книгу.
сказать, что в моей ситуации было лучше.
Позвонила Ляле. Подруге юности. Лучшей. Да и взрослости тоже. Чтобы успокоиться. Поговорили о земном. Родном. Привычном. Я рассказала про случившееся. Про трещину в стекле. Ляля успокоила. Что это нервы. Расшатались. Из-за всего. И трещины-то наверняка никакой нет. Вовсе это не сумасшествие. Просто надо отдохнуть.
– Вообще, чего ты там таскаешься вокруг? На ночь глядя. Это твоя квартира, в конце концов. Тебе там должно быть хорошо. – Я молчала на это. Понимая что не смогу объяснить всего. Ляля обнимала голосом. На душе теплело. – И девчонку собачью не покормила, небось? Выскочила, как ошпаренная?
– Нечем. Кормить.
Ляля вздохнула. Я знала, что ей и без меня хватает хлопот. А ещё, что она добрая.
– Так. Давай приходи.
– Неудобно.
– Приходи давай. Оливье сделаем. Девчонку твою накормим. Про профессора твоего поговорим. – Не знаю почему она называла его профессором. Он им не был. Но звучало забавно. И было приятно, что она всех называла моими. Тепло от этого становилось. И спокойно. – Так. Давай, жду. Всё.
Вдвоём с Фиатой бежали к Ляле. Вприпрыжку. Благо жила она совсем рядом. Два раза через дорогу. И мы у неё. Взлетели на третий этаж. В дверь высунулась сначала рука. Лялина. С деньгами.
– Чего это? – Мне и вправду было жутко неудобно.
– Так, давай сюда это чудо. – Радостная Фиата юркнула внутрь. – Так, пойдёшь вниз. Там в одном магазине сардельки возьмёшь. Для девчонки своей. В другом докторская есть хорошая. И горошек консервированный. Который в оранжевой такой банке. В белой не бери – дрянь. Майонез возьми. Картошка у нас есть, огурцы солёные есть… А! И яички.
– Ляль!
– Что «Ляль»?
– Ну неудобно же…
– Фу ты! Иди давай скорей. Жрать охота. А! И колы возьми. Большую.
– Я тебя обожаю, бабка! – Я заглянула ей прямо в глаза. – Яички. – Обе заржали. Как две лошади.
Бабками друг друга называли с юности. Так повелось. Прозвище «Ляля» как раз и пошло от некой бабы Ляли. Которую школьники на улице уронили. Потом подняли, конечно. Но было смешно. Тогда и прицепилось. И пошло. Поехало.
Я бежала вниз по Лялиной подъездной лестнице. Пролёт за пролётом. Оставляя страх позади. Как хорошо, что есть друзья!
Вернулась домой утром. В оконном стекле, навсегда, привычный мир расколола трещина. Через которую в душу прокрадывался нездешний, потусторонний холод.
Принятие перемен
Помирились.
Снова стали встречаться. С тем, с кем поссорились. Два месяца назад. Кого, оказывается, я любила больше всего на свете. И кто любил меня. Встречались часто.
Но ночевала я по-прежнему одна. Было тепло, пока мы были рядом. Но стоило ему выйти за дверь, как холод сковывал, оборачиваясь очередным приступом беспокойства.
Может показаться, что к этому можно привыкнуть. Нельзя. Каждый раз это мучительная пытка. Сначала пересыхает во рту. Хочется пить. Постоянно бегаешь в туалет.