Косые паруса тумана

      Уходят за Ай-Петри в море,

      И, в целом честно, без обмана

      Сулят нам счастье, или горе.

      Все эти скифы, готы, гунны,

      Неисчислимые как воды,

      Непрочитаемы как руны,

      Из белой каменной породы.

      Татары, караимы, греки,

      Славяне, византийцы, турки,

      Слились в одно народов реки,

      За Перекопа лигатурке.

      Варясь в едином божьем чане,

      И сохраня своё публично,

      Навеки вы теперь крымчане.

      И слава Богу, и отлично!

      Уходил казак на войну,

      Обнимал отца и жену.

      Дома ждали дочка и сын,

      А вернулся конь лишь один.

      Сберегли друзьяки коня,

      От турецких пушек огня.

      Так как был дончак, под седлом,

      Так и воротился он в дом.

      Не скажу прошло сколько лет,

      Над страной опять восемь бед.

      И опять казаки идут,

      На нелёгкий воинский труд.

      Староват уже конь отца,

      Да пора пришла жеребца.

      Сын взял пику, след и простыл,

      Дух отца и в нём не остыл.

      На полях чужой гаолян,

      Нету здесь берёз и полян.

      Прозвучал «шимозы» разрыв,

      Казаки идут на прорыв.

      Нет в живых донского коня,

      Лишь седёлко спас от огня,

      Хоть и ранен, но не убит,

      А конёк убитый лежит.

      Впереди ещё две войны,

      Что пройти ему суждены.

      Что б на поле ратном в конце

      Сына встретить в смертном венце.

      Атамана спец. эскадрон

      Окружил уже с трёх сторон.

      Впереди, навстречу ему

      Пулемёта жуть мутит тьму.

      Рубка быстролётной была,

      Командир упал из седла.

      Сына в нём узнал атаман,

      И войны он проклял обман.

      Так обоих их и нашли,

      В придорожной мелкой пыли.

      Атаман с наганом в руке,

      И с глазами в смертной тоске.

      Ты «Не убий!» Господь сказал,

      Чти заповеди свято.

      Но, он совсем не обязял

      Врага щадить солдата.

      Вот и палач впускает смерть

      Свободно и открыто.

      Свершает мести круговерть.

      Абзац, текстура бита.

      А где тут место для суда,

      Служивых, прокурора?

      Они для всходов борозда,

      Опора приговора.

      Вся государственная рать,

      Без них не можно править,

      Пошлёт любого умирать,

      И будет это славить.

      Конечно, старый тестамент

      Для