Симпатичная москвичка желает познакомиться. Маша Царева
Читать онлайн книгу.
о встрече…
– Вот в этом-то и загвоздка, – щелкнул пальцами Максим Леонидович, – ну, насчет жалкого жиголо все понятно. Но с чего вы решили, что с вами согласится встретиться успешный красавец?
– В каком смысле? – тупо переспросила я.
– В прямом, – безжалостно ответствовал Степашкин, – или вы собираетесь отправить ему изображение Клаудии Шиффер вместо своего?
Я даже не знала, что на такое ответить. Просто, выпучив глаза, открывала и закрывала рот, как аквариумная рыбка, которую накормили слабительным.
Сотни неприятных вопросов, точно рой потревоженных навозных мух, поднялись из самых темных глубин моего сознания и дружным роем зазвенели перед моим лицом. Сотни вопросов– от феминистски-агрессивного: «Да как он посмел мне такое сказать?!» до неуверенного: «А вдруг он прав, и я в самом деле больше ни на что не гожусь?»
Дыхание мое участилось, по щекам покатились злые слезы.
Наверное, дело тут было даже не в Степашкине и его закоренелой ко мне ненависти. Нет, просто все переживания последних дней – и провалившийся проект с татуировкой, и возникшее вдруг сомнение в собственной женской состоятельности, и неудачный поход в шоколадную лавку – все это вдруг выплеснулось наружу мощнейшей истерикой.
По природе своей я натура эмоциональная, однако на посторонних стараюсь произвести впечатление воплощения сдержанности и здравого рассудка. Особенно это касается коллег – они ни в коем случае не должны знать о том, какие внутри меня порой бушуют фейерверки. Поэтому по офису я стараюсь передвигаться степенно и плавно, говорю медленно и веско, перед начальством не пресмыкаюсь, но и опуститься до бытового разудалого хамства себе не позволяю.
Ничего не скажешь, такое со мной случилось впервые.
Не обращая внимания на то, что изумленный Максим Леонидович Степашкин все еще зачем-то пасется в моем кабинете, я истерично сбрасывала со стола все находившиеся на оном предметы. На грязноватый пол полетели распечатки, верстки, свежие и старые газетные номера, дискеты, а также стакан, кактус в горшке и телефонный аппарат.
– Надоело! Как же мне все надоело! – сдавленно кричала я.
Вы никогда не замечали, что обычная истерика отнимает больше сил, чем два часа степ-аэробики в гимнастическом зале? Не прошло и десяти минут, как я почувствовала себя полностью опустошенной. Энергии хватило лишь на то, чтобы бессильно пасть на стул, уронить на стол голову и заплакать, отчаянно и беззвучно. Горячая кровь пульсировала в висках, лицо было воспаленно красным и мокрым; я рыдала так горько, словно только что обнаружила, что не могу втиснуться и в сорок восьмой размер.
– Александра… Что с вами происходит? – ошеломленно проговорил Степашкин, у которого не хватило ума оставить меня наедине с моими реальными и надуманными бедами.
– А вы не догадываетесь? – я повернула к нему воспаленное от слез лицо. – Представляю, как вам сейчас весело! Довели-таки меня до слез! Поздравляю!
– Но я вовсе не хотел…
– Ага, как же! Наверное,