Тайна булгаковского «Мастера…». Эдуард Филатьев
Читать онлайн книгу.
ни времени, ни средств и ни сил, передовой отряд пролетариев планеты – ВКП(б) или Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков).
По планам Кремля революционный огонь сначала должен был заполыхать в самом центре Европы. Поэтому созданный Лениным ещё в 1919 году Коммунистический Интернационал (Коминтерн) наводнил своими агентами всю Германию. Они-то и готовили немецкий пролетариат к вооружённому выходу на баррикады.
А к западным границам СССР были стянуты полки Красной армии, готовые по первому сигналу броситься на помощь германской революции.
В это время внутри самой республики Советов шёл ожесточённый (и, как многим казалось, последний) бой с недобитой контрреволюцией. Его вели люди из ведомства Феликса Дзержинского. Их по привычке продолжали называть чекистами, хотя они уже стали гепеушниками, поскольку ВЧК (Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем) совсем недавно была переименована в ГПУ (Главное Политическое Управление).
За событиями, происходившими в стране и за рубежом, советская общественность следила очень внимательно. Их обсуждали на собраниях, в магазинных очередях, в переполненных трамваях и на коммунальных кухнях. То, что мирная жизнь может в любую минуту прерваться, пугало всех. И потому с такой тревогой из уст в уста передавались слова Троцкого:
«Мы просто солдаты в походе. Мы расположились на отдых только на день».
Воинственному наркому вторил другой большевистский вождь – Пятаков:
«Установившийся мир – это опасная передышка между двумя битвами».
Новости, волновавшие всех и каждого, оставили след и в дневнике Михаила Булгакова. Вот запись от 18 сентября 1923 года:
«Компартия из кожи вон лезет, чтобы поднять в Германии революцию… Радек на больших партийных собраниях категорически заявляет, что революция в Германии уже началась».
25 сентября:
«Вчера узнал, что в Москве раскрыт заговор…, как мне сообщила одна к[оммунистка], заговор „левый“ (!) – против НЭПа».
18 октября:
«Теперь нет уже никаких сомнений в том, что мы накануне грандиозных и, по всей вероятности, тяжких событий. В воздухе висит слово „война“. Второй день, как по Москве расклеен приказ о призыве молодых годов (последний – 1898 г.). Речь идёт о так называемом „территориальном сборе “.
… в Петроградском округе призван весь командный состав 1890 года! В Твери и Клину расклеены приказы о территориальном обучении. Сегодня мне передавал <…>, что есть ещё более веские причины войны. Будто бы журн[ал] „Крок[одил]“ собирается на фронт».
22 октября:
«„Территориальные сборы“, похоже, смахивают на обыкновеннейшую мобилизацию… 1903-й год пошёл в казармы на 1,5 года».
Особый драматизм сложившейся ситуации придавала затянувшаяся болезнь Ленина.
О состоянии здоровья высокопоставленного больного советская печать продолжала хранить глубокое молчание. В Кремле по-прежнему считали, что поводов для волнения нет никаких, поскольку