С неведомой для него прежде уверенностью Бастер сделал последние шаги к самому краю сцены, ритмично цокая каблуками по гладкой дорожке и в такт шагам покачивая задом. Дойдя до положенной отметки, он повернулся пару раз по сторонам, потом приподнял выставленное вперед плечико, уперся рукой в бедро, склонил голову набок – и устремил взгляд на зал, тут же разразившийся аплодисментами. Повернувшись и зашагав назад, к остальным девочкам, Бастер, прощаясь, взмахнул рукой над самой головой. Этот жест, как ничто другое, выдавало в нем осознание того факта, что оставшуюся за его спиной аудиторию теперь можно переманить лишь чем-то, ну совершенно невероятным. Две другие девочки уставились на Бастера – на незнакомку, которой они в жизни не встречали, – с явно не самыми лучшими помыслами. Тот в ответ смерил соперниц взглядом и занял место среди их финальной тройки.

      Бастеру едва удавалось сосредоточиться на происходящем, от возбуждения он даже оскалил зубы, точно собирался загрызть какого-то зверька. Как же ему все это нравилось! Эта чарующая роскошь платьев и туфель, и причесок, и маникюра, это внимание людей, прежде не слишком-то его замечавших. И то, что внутри этого гламурного одеяния он по-прежнему оставался все тем же Бастером, на деле означало, что в нем самом имеется нечто важное и существенное, благодаря чему весь этот номер и смог состояться. Это был настоящий фокус с превращением, и Бастеру приходилось то и дело одергивать себя, чтобы ненароком не раскрыть секрет. Сделать это казалось так легко, так просто, если знать, на что смотреть, – и это придавало тайне особое очарование.

      И вот наконец: бла-бла-бла… Ну разве они не прелестны! Бла-бла-бла, так замечательно все проделали… Бла-бла-бла, победительницы сегодняшнего конкурса… Бла-бла-бла, вторая вице-мисс… Бла-бла-бла, звучит чье-то имя – и не Бастера, и не его новый псевдоним, Холли Вудлоун. Бла-бла-бла, поскольку прежняя Маленькая мисс Клеверок уже не может исполнять свои обязанности… Бла-бла-бла, новая мисс Клеверок, бла-бла-бла… И тут зал буквально взрывается аплодисментами. Вот черт! Имя этой бла-бла-бла-победительницы – и есть новое имя Бастера!

      Он повернулся к сопернице и увидел, что та плачет. Так все-таки победила она или нет? А он выиграл или проиграл? Бастер в недоумении посмотрел в зрительный зал, ища родителей, но их не было видно из-за множества фотовспышек да яркого прожектора, который, казалось, охватывал