Один день. Три новеллы о необратимости. Дмитрий Босяченко
Читать онлайн книгу.
вещей, которыми обладали они. Тех вещей, что, по их мнению, и должны составлять жизнь «нормального человека».
И всё же материальный мир, реальность, ему принадлежащая, сильнее веры, сильнее правды, сильнее людей. Через несколько лет он сломался. Не вынес давления. Как и любое твёрдое, стойкое тело, даже самый прочный металл. Та маленькая реальность, что он создал для нас своими руками не выдержала натиска реальности человеческой.
Я нашла его последнюю записку спустя несколько недель после того, как он закрыл дверь в последний раз:
«Вы заслуживаете лучшего. Это жизнь не для меня. Я не умею её жить. Если бы я не ушёл, то покончил бы с ней. Покончил с собой. Но кому от этого стало бы легче?
Никогда не прощайте меня!
Люблю.
Простите».
5. Путешествие первое
Прошло время, и стало лучше. Лекарства, массаж, операции, физкультура, мама. Прошел шок, стресс. Я заговорил. Меня стало больше. Через несколько месяцев у меня появилось лицо, шея. Потом руки. Ещё чуть позже грудь.
Спустя пару лет я восстановился почти наполовину. Если быть точным, то всего на процентов 30, конечно. Всё, что ниже груди, по-прежнему отсутствовало напрочь.
Знаете ли, это очень приятно – шмыгать носом, чесать себя самого, трогать лицо. Раньше я и не знал, как это по-настоящему офигительно! – хрустеть шеей, шевелить ею, болтать головой, как захочешь; танцевать плечами, поднимать их по максимуму, а потом бросать вниз, выпячивать лопатки, как крылья, и выгибать грудную клетку вперёд так, чтобы на спине образовалась ложбинка. Ну и потом, конечно, писать, читать, держа теплую шершавую обложку книжки своими руками.
Трогать. Трогать. Трогать!
Трогать всё подряд, ощущать кончиками пальцев вещи – вообще замечательно! Моё вернулось ко мне – и я был счастлив.
Вот только после пришлось ещё труднее, чем раньше. Мой выздоровительный скачок вселил в меня надежду, да я был почти уверен, что скоро восстановлюсь на все100%! Но этого не произошло. Поясница, таз и, главное, ноги – отказывались работать. Их нет у меня до сих пор. То было даже не разочарование. У меня случился какой-то коллапс в душе. До этого я верил. Невзирая ни на что, я верил, что меня все-таки ждёт иная судьба, верил в себя, свои силы, в свои ноги. А они все предали меня одновременно. Что-то остановилось. Словно кончился завод механизма. Спина перестала распрямляться, что значит оживать. «Я разогнусь!» – говорил я себе. Я ошибался.
Мамы нет уже больше часа. Я позвонил на сотовый, и он забрендел в её комнате. Спасительный голос на фоне шума дороги отменяется. Остаётся сплошное ожидание, и меня начинает колбасить.
Я перестаю смотреть на стену. Устаю думать и говорить с собой. Так надо. Опустошить башку. Подготовительный этап закончен. Я понятия не имею, куда собираюсь, потому что просто иду с ней. Я закрываю глаза. И отправляюсь в путь:
– Митя, просыпайся!
– Угу.
– Митя. Ми-и-тя! Митя вставай! – она продолжает, как заведённая, и я, конечно,