Во II Речи Посполитой, по мысли иерархов католического костела, создались условия для возрождения традиций униатства и перспектив развития миссионерской деятельности на Восток. Однако в Ватикане отдавали себе отчет в ошибках, которые были допущены при создании модели церковного объединения образца 1596 года. К числу его главных недостатков следовало отнести два: неправильные методы внедрения греко-католического обряда и те метаморфозы, которые произошли в интерпретации догматики и литургии униатства на протяжении ХVI – первой трети ХIХ в. В ряде официальных документов католическим костелом открыто признавалось, что прежняя Брестская уния 1596 г. внедрялась в сознание масс откровенным насилием и это сопровождалось диким разгулом над святынями православия, глумлением над многовековыми традициями Греческой церкви на территории Великого княжества Литовского. Идеологи Вселенской церкви отмечали, что сама идея унии, получившая обстоятельную разработку на Флорентийском соборе 1439 г., была, по сути своей, похоронена в угоду политическим стремлениям магнатерии Речи Посполитой и Польского епископата, стремившихся с помощью унии добиться абсолютного доминирования костела на всех землях этого государства. Главная идея унии – равенство всех трех обрядов в литургической практике – латинского, греческого и греко-католического – была похоронена уже в первые десятилетия после заключения церковного союза в Бресте в 1596 г. Верующие трех обрядов не допускали даже мысли о том, что они могут свободно участвовать в литургии в православном, римско-католическом или в униатском храме, как это было решено на унионистских соборах христианского клира, которые состоялись в разные годы в ХV – ХVI вв.