Ленин и Клеопатра. Александр Образцов
Читать онлайн книгу.
березы качают своими тяжкими ветвями – Франсуа, в России жил Бог! В полях России, в ее тихих облачных вечерах, в ее домах, избах… Он странствовал по этой стране, он слушал наши сказки, наших детей… И мы возгордились, Франсуа! Мы решили, что это навсегда, и что надо потребовать от Бога власти над миром, и через эту власть сделать всех такими же счастливыми. Наши писатели начали учить Бога, наши недоросли стали ему угрожать… И он истаял, исчез… Его нигде не стало… И тогда пришли те люди. Нет! Не надо об этом! Они сильнее Франции, сильнее всего мира! Они самые сильные из людей, но держать их в ничтожестве может только Бог. Не будем об этом говорить! Они услышат, придут и убьют нас…
Франсуа. Что вы! Что вы, Таня!.. Ну? Хотите, я позвоню вашему врачу?
Таня. Все, Франсуа. Все. Я успокоилась. С врачом вы меня развеселили. Давайте поговорим о какой-нибудь ерунде.
Франсуа. Хорошо. Хотя мне казалось, что мы говорили на общие темы. Давайте говорить о ерунде. Например?
Таня. Для вас ерунда – общие темы. А для нас – личные. Поговорим об искусстве.
Франсуа. Вы считаете, что искусство для нас – ерунда?
Таня. Конечно.
Франсуа. Это не так. Искусство нам помогает…
Таня. Вот! Оно помогает вам или мешает. А у нас оно убивает. И за него убивают. Вы поражаетесь судьбой Ван-Гога, а у нас это рядовое явление. У нас все настоящие писатели ходят с вырванными ноздрями. А композиторы – с выколотыми глазами. Художники у нас без ушей, и без пальцев, без рук по самые локти! Они держат кисти культяпками… зубами!
Плачет. Растерянный Франсуа бежит за водой. Когда он возвращается, Таня уже позевывает.
Пауза.
Франсуа. Я вынужден попросить у вас объяснения…
Таня. Ну, извините меня. Ну?.. Или вы хотите, чтобы я застегнулась на все пуговицы и следила за произношением?.. Но это же скучно, Франсуа. К тому же я только представила себе их лень… Да, для вас это дико. Конечно. Человек тратит десятилетия своей единственной жизни на написание стихов, например, но не может отличить дактиля от амфибрахия! Честное слово! Ему лень заглянуть в учебник грамматики. Он ничего не читает. Его кругозор формируется к двенадцати годам. Все наши гении, Франсуа, все эти искалеченные люди, о которых я говорила – дилетанты, не профессионалы. И если среди них появляются двое-трое известных в мире людей, так ведь какой это ничтожный процент по отношению к сотням, тысячам графоманов, изуродовавших свои жизни!..
Не-ет, Франсуа, не относитесь к России всерьез. Здесь этого не поймут. Начнут наглеть… Ну, и так далее… Вы это наблюдаете уже лет пятьсот.
Франсуа. Да ведь никто всерьез и не относится, Таня. У нас много своих дел. У нас хороший, уютный дом. В Европе. Но с одним дефектом: восточное окно в доме постоянно выбивают. Мы не успеваем стеклить. Только застеклим – его выбьют. А то и целый угол разворотят.
Таня. А как южное окно? Не беспокоит?
Франсуа. Не понимаю?
Таня. С юга вам не дует?.. Ну да, конечно… На юге вы хорошо поработали на местности.
Франсуа. Мы осуждаем колониализм.
Таня.