Учитель поэзии (сборник). Александр Образцов
Читать онлайн книгу.
она и пожала плечами. – Надо же… такое придумать!
Слава понял, что она у него в руках. Стоит ему пойти и сказать этому мужику, что его облапошили, как самого последнего деревенского дуралея? Что его квартира в Городе – уже не совсем его квартира?
«Неужели она и это просчитала? То, что я не пойду и не скажу? Или не ожидала того, что я появлюсь?» – так думал Слава в автобусе по до роге домой. Он мгновенно прикинул месяцы – девять месяцев после Северного Кавказа! Даже квартирой она не захотела с ним поделиться!
Что же это за любовь? Что же это за Родионов, которого можно так любить? Что же это за мир? Так ведь не бывает! Не может такого быть! Как он мог десять лет жить с этой женщиной, спать с ней, думать иногда, что она глуповата, и с ней не о чем говорить, разве что зачитывать юмористические подборки из газет и журналов, которые он подклеивал в толстую конторскую книгу, как можно десять лет смотреть в ее глаза и ничего не видеть?
Через полгода он сломал ногу. Соседи по квартире приносили ему хлеб и продукты. Затем стала приходить и готовить сестра соседки, молчаливая женщина двадцати восьми лет. Она работала на стройке. Скоро она забеременела и родила ему дочку. Они поженились.
Но когда он вспоминал свою первую жену, то даже про себя не называл ее по имени, а просто – «бестия».
Бог войны
1.
Мне восемнадцать лет. Когда меня спрашивает о чем-то на улице незнакомый человек, я краснею и говорю такие глупости, что человек смотрит на меня с нескрываемым презрением и тут же ловит кого-то по толковее. Все из-за проклятой стеснительности: мучаюсь сам и мучаю других. У меня длинные ресницы и вьющиеся волосы. Зачем мне это? Муж чина должен иметь мужественную внешность.
Сейчас январь и скоро исполнится ровно месяц с тех пор, как она меня преследует. Это началось после Нового Года. Я возвращался из института около полуночи. Я – студент-вечерник. Мама работает на почте, поэтому мы решили на дневное не переходить. От института до самого нашего дома ходит пятидесятый автобус, но он ходит редко и я в тот вечер поехал с пересадкой в метро.
На эскалаторе все и началось.
2.
Я наступил ей на ногу. Какая-то бабка перед эскалатором затопталась, как будто в воду собралась прыгать, заметалась из стороны в сторону, я отпрянул от этой иногородней старухи, и наступил на ногу Ели завете. Она ойкнула.
– Извините, пожалуйста… – сказал я, и тут меня вместе со старухой впихнули на эскалатор. Старуха вцепилась в мое плечо и мы так поехали, как скульптура. Елизавета плыла сзади и как только меня не называла. Мне удалось освободиться от бабкиных рук уже внизу (народ смеялся над нами – это со мной часто такое случается), я повернулся к Ели завете, чтобы хоть как-то ее заставить замолчать, и она сразу замолчала. Я снова отвернулся, чтобы сойти с эскалатора вслед за прыгнувшей старухой, но она (Елизавета) схватила меня за локоть и снова я чуть не упал.
– Ну-ка, ну-ка! – закричала она. – Что-то я тебя не разглядела!
И она бесцеремонно поставила меня к стене и начала рассматривать.