Картина мира в пословицах русского народа. В. П. Даниленко
Читать онлайн книгу.
параллелизм, метафоричность и т. д. – формально-языковые особенности пословиц. Но если мы обратимся к их содержательным особенностям, то, кроме обобщённости, о которой я говорил выше, мы обнаружим, по крайней мере, ещё три их важнейших особенности – назидательность, ёмкость смысла и всеохватность.
Назидательность и смысловую ёмкость пословицы я хочу продемонстрировать на истолковании пословицы Яйца курицу не учат нашим великим критиком Дмитрием Ивановичем Писаревым (1840–1868). Ему понадобился довольно большой текст, чтобы проникнуть в назидательную и ёмкую глубину её смысла. При этом двадцатичетырёхлетний критик оценивает этот смысл с явной иронией, на её примере показывая нам, что пословицу, как и любое другое мудрое высказывание, нельзя превращать в абсолютную догму. Её справедливость имеет свои границы.
В очерке «Мотивы русской драмы» (1864), посвящённом анализу драмы А. Н. Островского «Гроза», Д. И. Писарев писал: «"Яйца курицу не учат", – говорит наш народ, и так эта поговорка ему по душе пришлась, что он твердит её с утра до вечера, словами и поступками, от моря и до моря. И передаёт он её потомству, как священное наследство, и благодарное потомство, пользуясь ею в свою очередь, созидает на ней величественное здание семейного чинопочитания. И поговорка эта не теряет своей силы, потому что она всегда употребляется кстати; а кстати, потому, что её употребляют только старшие члены семейства, которые не могут ошибаться, которые всегда оказываются правыми и которые, следовательно, всегда действуют благодетельно и рассуждают поучительно. Ты – яйцо бессознательное и должен пребывать в своей безответной невинности до тех пор, пока сам не сделаешься курицею. Таким образом пятидесятилетние куры рассуждают с тридцатилетними яйцами, которые с пелёнок выучились понимать и чувствовать всё, что так коротко и так величественно внушает им бессмертная поговорка. Великое изречение народной мудрости действительно выражает в четырёх словах весь принцип нашей семейной жизни. Принцип этот действует ещё с полною силою в тех слоях нашего народа, которые считаются чисто русскими» (Писарев Д. И. Литературная критика в трёх томах. Т. 1. М, 1981. С. 337–338).
Если мы обратимся не к отдельным пословицам, а ко всему пословичному дискурсу, то обнаружим его всеохватность. Она состоит в том, что в своей совокупности пословицы охватывают все этажи мироздания – физическую природу, живую природу, психику и культуру. В своём единстве они составляют не что иное, как мир.
В пословицах отражена картина мира того или иного народа. Мы можем прочитать об этом ещё у К. Д. Ушинского. Он указывал, что в пословицах «отразились все стороны жизни народа: домашняя, семейная, полевая, лесная, общественная; его потребности, привычки, его взгляды на природу, на людей, на значения всех явлений жизни» (Прохоров Ю. Е. Пословица // Русский язык. Энциклопедия. Гл. ред. Ф. П. Филин. М., 1979. С. 219).
Возникает вопрос: к разновидностям какого типа картины мира следует относить пословичную картину мира?
В нашей науке сложился