Похороны куклы. Кейт Хэмер
Читать онлайн книгу.
ты! Ты от меня живо сбежал в лесу. С чего мне сейчас с тобой разговаривать?
Я ничего не мог поделать. Ведьма меня так испугала. А потом я рассердился.
Трава шелестела, когда он ерзал в своем укрытии, облачко сухих семян сорвалось с места и поплыло над травой.
– Ты понимаешь, что говоришь, как ребенок? Как маленький.
Мгновение тишины.
Я и есть ребенок.
– Ну я не могу еще и за тобой присматривать.
Я взглянула на свои руки. Ногти у меня были грязные после леса.
– Я пришла сдаваться.
Это опасно.
У меня сжалось горло.
– Знаю, глупый. А что еще мне остается? Я умру там, в лесу, одна. Да и какое тебе дело. – Я топнула ногой. – Ты сбежал, ты меня бросил. Ты…
Мне пришлось, Руби. Тот мальчик – его уже точно съели. Или, по крайней мере, изжарили.
– Прекрати.
Это правда. Нарезали ломтиками.
– Хватит!
В окне кухни качнулось что-то белое, и на меня уставилось лицо Мика. Мы с Тенью закричали в один голос. Слышно было, как повернулась дверная ручка; и вот Мик заполняет дверной проем, прижимая повязку к голове.
– Ух ты. А вот и она вернулась.
Мик стоял в прихожей у зеркала, пытаясь завязать бинт на затылке, путаясь пальцами в узлах.
– Я так и знал, что вернешься. Дай срок, так и сказал Барбаре.
В зеркале пухла ярость. Я видела ее краешек со своего места, она сверкала, как зубы.
Мик обернулся. Повязка кое-как снова была закреплена на его голове. Пижама на нем оказалась мятая, словно его подняли с постели, а босые ноги на грязном ковре в прихожей выглядели белыми и костлявыми. Я не могла понять, мертвый он или нет.
– Да, – продолжал он, – я ей так и сказал, когда она завыла. – Вернется твоя Руби, куда же она денется.
Я видела, что он не считает себя умершим, но это ничего не значило. Барбара выла по мне или на самом деле о нем, а он просто не понял?
Я стояла, готовая бежать, если вдруг он жив, и вся эта возня в зеркале лишь означала, что меня швырнут в стену. Потом в белой марле на его голове стало расцветать темно-алое пятно, раскрывшееся в целую красную розу, и я заплакала против своей воли.
– Папа, – плакала я. – У тебя из головы кровь идет.
Мои руки взлетели и крепко вцепились мне в волосы.
– Чертова тряпка.
Он сорвал повязку. Я увидела сочащийся разрез, стянутый черными стежками. Он напомнил мне кукол, которых я грубо сшила, кукол, все еще валявшихся где-то в лесу. Голова Мика была выбрита вокруг шва.
Мои руки дернулись вверх, словно на проволочках, и я протянула их к Мику.
– Папа, прости, – начала я в слезах. – Прости меня.
Он не ответил, просто продолжал возиться с повязкой в зеркале.
– Папа? – мой голос сорвался.
Меня затопило острейшей потребностью в заботе, она была стремительнее всего, что мне доводилось переживать. Голод и усталость выели под нее место. Она тянулась к каждому живому