Известность и популярность Швейка взлетели до небес после визита в Мамаронек президента Эйзенхауэра, который тот нанёс в один из первых дней своей электоральной кампании. Тогда у действующих президентов ещё не было оравы личных телохранителей и непреодолимой службы охраны, ставших обязательными несколькими годами позже, и граждане Мамаронека могли видеть собственными глазами, как Швейк, сияя широкой улыбкой, подошёл к Эйзенхауэру и протянул ему руку, чтобы поздороваться, как здороваются со старыми знакомыми. Эйзенхауэр, подкупленный уверенностью, с какой Швейк поспешил к нему навстречу, изобразил радостное удивление, какое появляется на лице человека, когда к нему подходит некто, с кем он, видимо, знаком, но совершенно не помнит, кто он такой. Эйзенхауэр быстро порылся в памяти, пытаясь вспомнить, где он мог видеть эту добродушную физиономию. В мозгу всплыло одно лишь лицо Хрущёва, но он тотчас отбросил гипотезу, что это он и есть. Скорее всего, это был один из его солдат, с кем он освобождал Европу. Как бы то ни было, он крепко пожал руку Швейка, ещё и несколько раз энергично встряхнув её.

      – Добрый день, – сказал Швейк. – Я знаю, что вы собирались приехать, чтобы встретиться с нами, когда мы приплыли…

      – Oh well, yes! – широко улыбаясь, ответил Эйзенхауэр.

      – Но капитан сказал нам, что вас задержали в Вашингтоне важные дела…

      – Oh well, yes! – ответил Эйзенхауэр.

      – Некоторое время назад я даже собирался написать вам по поводу займа, который попросил у банка…

      – Oh well, yes! – ответил Эйзенхауэр

      – Но потом всё обошлось. Ладно, не буду больше отнимать у вас время, представляю, как сильно вы сейчас заняты…

      – Oh well, yes! – ответил Эйзенхауэр, улыбаясь ещё шире.

      – Кстати, большое спасибо за книгу, – и Швейк, снова протянув Эйзенхауэру руку, которую тот снова энергично пожал, вернулся в толпу, где его ждала миссис Хиллер.

      – Симпатичный мужик этот Эйзенхауэр, – сообщил ей Швейк. – Ничего не забыл! Все вспомнил!