В 1551 году в другой сфере жизни Иван решил в преобразовательной деятельности пойти дальше. Его намерения обнаруживались в целом ряде запросов, с которыми он обращался к Собору. Тон их чрезвычайно горяч и резок. Порой они кажутся эхом английской Blacklook 1534 года, или же обвинительного акта, составленного сподвижниками Томаса Кромвеля против сомнительной нравственности и грубой жестокости монахов. Иногда запросы Ивана напоминают анекдоты, которыми оживлял свою переписку Лейтон. Характерно, что и эти порой очень обидные вопросы царя и ответы на них Собора вместе с дополнительными замечаниями Ивана вошли в состав «Стоглава» и составляют существенную часть его. Встречаются весьма любопытные диалоги. На первых порах Собор, очевидно, уклонялся от обсуждения щекотливых вопросов. В первых сорока главах идут непрерывной чередой нескромные вопросы царя. Затем следует общий ответ Собора, но в нем нет ничего цельного. Иван настойчиво указывает на дурное пользование монастырскими имуществами. Собор делает вид, что не понимает упрека, и в ответ выдвигает разные вопросы, относящиеся к богослужению. С сорок первой главы дело принимает другой оборот. Быть может, сам царь признал необходимым несколько изменить план обсуждения вопросов. Вопросы и ответы правильно чередуются, но духовные отцы все еще ограничиваются недомолвками и избегают определенных решений. Некоторые уже затрагивавшиеся раньше пункты снова ставятся на очередь, но без значительного успеха. Заходит, например, речь о распущенности духовенства. Собор, не без некоторого лукавства, подымает жалобы о процветающем среди мирян содомском грехе и неожиданно переходит с самым серьезным видом к обсуждению каких-нибудь проблем аскетической жизни, вроде того, если какая-нибудь монахиня заболеет, может ли