Епископ дерптский думал выпутаться из затруднительного положения путем дипломатической ловкости. Он обещал заплатить за всё, если одобрит германский император, которому ливонцы писали, не трудно догадаться в каком духе. Посол Терпигорев сделал вид, что совершенно не понимает этой хитрости. «Какое отношение имеет император к этому делу? Будете платить деньги или нет?» Вместо денег ему вручили письмо для Ивана. «Ого! – воскликнул он, старательно пряча документ в шелковую сумку. – Этот теленок обещает стать большим и жирным». И, приказав угостить изумленных представителей города, он начал веселиться, вскакивая на столы.

      Испуганные представители города заявили, что нельзя в короткое время собрать требуемую крупную сумму.

      – Ладно! Ведь в кладовых ратуши есть двенадцать бочек серебра.

      – Возможно, но ключи от них находятся не в наших руках. Одним владеет Рига, другим Ревель.

      – Хорошо, хорошо! Если вы не хотите дать денег, царь сам придет за ними.

      И царь готовился идти. Разве Макарий не сравнил его с Александром Невским после взятия Казани? Эта лесть задела самую чувствительную струнку в душе Ивана, и он захотел оправдать данное сравнение. Он пошел по тому пути, который был оставлен русскими в XIII веке из-за необходимости защищаться на востоке от татар. Но времена переменились. Вместе с Польшей, Швецией и Данией в эту борьбу должна была теперь вмешаться вся Европа. Даже Испания, мечтавшая о всемирной монархии, стремясь завладеть и далеким Севером и Зундом, оспаривая у Дании союз с Марией Стюарт, претендовала на вмешательство.

      III. Московское завоевание

      В феврале 1567 года в Москве появилась ливонская депутация, снова просящая об отсрочке. Иван отказал им в приеме, поручил Адашеву отправить их обратно и начал готовить карательную экспедицию. Это было просто и ужасно. В конце года армия, состоявшая в значительной части из татар, под командой бывшего казанского хана Шах-Али напала на Ливонию и произвела там страшные опустошения. Тут было все: и женщины, изнасилованные до смерти, и дети, вырванные из чрева матерей, и сожженные жилища, и уничтоженные урожаи. Быть может, в местных летописях есть некоторое преувеличение. Но войны того времени везде были отвратительным варварством, и черемисы Шах-Али ни в чем не уступали более дисциплинированным разбойникам герцога Альбы. По словам одного летописца, они выбирали наиболее красивых пленниц и, насытив с ними свои похотливые желания, привязывали их к дереву и упражнялись в стрельбе по этим живым мишеням. Все это возможно, хотя присутствие в армии двух русских начальников – Михаила Васильевича Глинского и Даниила Романовича, брата царицы