Генерал Абакумов. Палач или жертва?. Олег Смыслов
Читать онлайн книгу.
в который я очень хотел вступить. (Это был единственный способ выбраться из коммуналки.)
Я тогда еще не был членом Союза писателей. Но тут как раз в каком-то важном докладе меня помянул Степан Петрович Щипачев, возглавлявший в то время московскую писательскую организацию. Он назвал меня в числе двух или трех подающих надежды молодых критиков, и кто-то посоветовал мне обратиться к нему за помощью.
Степан Петрович встретил меня ласково и выразил полную готовность поддержать мою просьбу. Он нажал кнопку звонка. Появилась секретарша. Он сказал:
– Виктор Николаевич на месте? Скажите ему, что он мне нужен.
Тут же – «на полусогнутых» – явился Виктор Николаевич. Наклонив голову, внимательно выслушал Степана Петровича. Взяв меня под локоток, увел из начальственного кабинета к себе. Быстро и очень толково составил нужную бумагу, отдал ее машинистке. Через несколько минут ходатайство – на бланке Союза писателей – было отпечатано, подписано Щипачевым и вручено мне. В кооператив меня сразу же приняли.
У меня тогда создалось впечатление, что должность «оргсекретаря» – вполне ничтожная, скорее техническая, для которой как раз и годится такой вот слегка постаревший Молчалин. Но вскоре облик Виктора Николаевича чудесным образом переменился.
От его молчалинских манер не осталось и следа. А когда выяснилось, что руководители Московской организации приходят и уходят (Щипачева вскоре сменил Луконин, Луконина – Сергей Сергеевич Смирнов, Смирнова – Наровчатов), а Ильин остается, все постепенно поняли, кто в этой конторе зицпреседатель Фунт, а кто настоящий хозяин».
Автор нескольких десятков книг очерков, рассказов и повестей, участник войны Анатолий Медников в 70-е годы был членом секретариата Московского отделении Союза писателей РСФСР. В своем дневнике он частенько упоминает имя Ильина.
Например, персональное дело писателя В. Е. Максимова обсуждалось после публикации за рубежом его повести «Семь дней творения».
Вот что зафиксировал Медников для истории о состоявшемся заседании секретариата:
«Началось с того, что Ильин зачитывал документы. Он утверждал, что Максимов – это не настоящая фамилия, настоящая – Самсонов; что после отсидки в лагере Владимир Емельянович в Ленинграде купил метрики на имя Максимова… Впрочем, на это никто особенного внимания не обратил.
Мне интереснее показалось другое. Одно время Ильин опекал Максимова, “воспитывал”, вел с ним дружеские беседы, выхлопотал ему квартиру. В повести Максимова, и это вспомнил Наровчатов, есть положительный персонаж с биографией Ильина среди десятков отрицательных коммунистов.
После Ильина выступали Наровчатов и остальные члены секретариата; все говорили о том, что Максимову нет места в Союзе писателей. Казалось, вопрос был ясен. Но неожиданно выступил известный критик Ал. Михайлов. Он сказал:
– Видимо, я останусь в одиночестве. Мне не все ясно. Повести “Семь дней творения” я не читал. Когда работал в аппарате ЦК на Старой площади, вызывал Максимова к себе