Новая чайная книга (сборник). Макс Фрай
Читать онлайн книгу.
что сказала Катьке и Нинке перестать болтать глупости про Белую, и что воспитательница ее поддержала, только велела не говорить слова «болтать» и «глупости», потому что они злые, а как надо сказать – не объяснила.
– Говори, «пользоваться непроверенной информацией»! – хохотала тетка Лидия. Вадиму стало легче и она пришла в бодрое состояние духа.
После ужина Вадим перемыл посуду и думал было все-таки хотя бы полистать полученные учебники, но голова была еще туманной, поэтому он отправился спать. Даже отказался слушать новую детективную радиопьесу, чем снова встревожил тетку, и еще добрых пятнадцать минут уверял ее, что все в порядке и он просто устал.
Когда погас свет, пришел Серый, устроился у Вадима под боком, затарахтел тихонько. Серый очень старый, плохо видит и с мячиком уже не играет, но все равно Вадим его любит. И Белого любил, и даже плакал тихонько, когда он умер. Вадим аккуратно погладил Серого по теплой спинке и подтянул одеяло, чтобы прикрыть кота от сквозняков. Уже совсем засыпая, услышал через полуоткрытую дверь, как тетка Лидия, засевшая за расчеты, начала напевать свою любимую песенку, как всегда только один куплет – по кругу:
– Все уснуло до рассвета.
Только белая планета
Мчится, мчится в вышине –
В серебристой тишине…[1]
Если надо напоить чаем младшую сестренку-дошкольницу, вам придется разбавить его водой до бледно-желтого цвета и положить сахар. Возможно, очень много сахара.
В раннем детстве у меня (как, наверное, у многих) была книжка стихов Агнии Барто, и там среди прочих был стишок про младшую сестренку, фрагмент которого на всю жизнь застрял у меня в голове:
Она спокойно на боку
Лежит в своей кроватке.
Я ей даю попить чайку,
Она не пьет – несладкий!
Я положил еще кусок,
Прибавил рафинада.
Не чай, а просто сладкий сок!
А ей того и надо!
Как писали в школьных учебниках геометрии: что и требовалось доказать.
Анна Лихтикман
В контакте
«Введите любое имя,» – рекомендует программа, но Яна не вводит Толика, зачем. Его лицо на групповой фотографии где-то сбоку, обреченно-нечеткое, как снимки кометы, переходит в зернистую цифровую туманность, «шум» – так называют это фотографы.
Впервые он появляется, когда Яна с подругой едут на море. Толик заходит в купе, на нем парадная солдатская форма. Подруга Яны поит его чаем как-то подозрительно по-старушечьи, по-викториански благодушно, и расспрашивает про первую увольнительную, и Яна догадывается, что подруга назначает Толика ей. Это оскорбительно. Яна зло читает, забившись в угол, но сосредоточиться не может. Понятно же, что у нее с Толиком совершенно ничего общего, но его форма, ее светлая коса, купе, поезд, черт возьми, поезд, проглотивший их как удав… «Надо было
Здесь использован (и отчасти изменен) фрагмент стихотворения Овсея Дриза «Зеленая карета».