Малянов быстро писал формулы, строчка за строчкой, густо, ровно, как по линеечке. Потом вывел с особой тщательностью: «Легковидеть». Обвел рамкой. Второй. Третьей… Нервно захихикал, подпрыгивая на стуле. Застыл с идиотской улыбкой, выкатив невидящие глаза.

      – Легко видеть! – провозгласил он.

      Голос у него был хриплый, и он откашлялся. Телефон брякнул неуверенно. Малянов строго посмотрел на него и сказал:

      – Теперь, на самом деле, надо насчет пучностей уточнить… На самом деле, насчет пучностей чушь какая-то у нас получилась, Малянов… – Он принялся перебирать листочки, разбросанные по столу и по полу. – «Отсюда ясно…» – прочитал он. – Вот тебе и ясно. Ясно, что ничего не ясно…

      И тут раздался звонок в дверь.

      За порогом квартиры стояла понуро, словно отбывая некое неведомое наказание, нескладная молоденькая девица в унылой длинной юбке и затрапезной кофте неопределенного фасона. Испуганные слегка косящие глаза за толстыми стеклами очков. Костлявые лапки прижимают к животу тоскливого вида ридикюль. И возвышается у ног чудовищный полуторный чемодан, обвязанный белой бечевкой…

      Малянов, свирепо хмурясь и играя желваками, еще раз перечитал записку.

      – Узнаю свою первую жену, – произнес он с горечью.

      – Она сказала, что вы будете только рады… – пролепетала девица.

      – Ну еще бы! – сказал Малянов саркастически. – «Она тебе оч. понрав.», – процитировал он из записки. – Это вы. Вы мне оч. понрав.

      – Да… – угасающим голосом проблеяла девица. – Но я не буду мешать.

      Малянов глянул на нее почти злобно, но тут же спохватился. В сущности, он был человек добрый и склонный к сочувствию.

      – Ладно, – сказал он. – Победила дружба. Заходите. Лидочка?

      – Да, – сказала девица, счастливо заулыбавшись. У нее даже глаза за очками увлажнились подозрительно. Она подхватила свой чудовищный чемодан и двинулась вперед. Малянов еле-еле успел чемодан перехватить.

      – Ого! – крякнул он. – Что у вас там? Походная библиотека? Нет, вот сюда, налево…

      Он почти протолкнул растерявшуюся Лидочку в бывшую детскую.

      Здесь в углу пестрели заброшенные и забытые игрушки. Стены были увешаны яркими детскими картинками. Кое-где темнели квадраты невыгоревших обоев – там, где какие-то картинки были сняты…

      Малянов грохнул чемодан в угол и приказал Лидочке сесть. Она поспешно и послушно опустилась на кушетку, глядя на Малянова овечьим взглядом.

      – Спать будете здесь! – распорядился Малянов. – Окно можете открыть. Белье – в шкафу. Сортир – налево за углом. Найдете. Ванна там же. Очень удобно. Я буду работать. Пока