Опыт восхождения к цельному знанию. Публикации разных лет. С. В. Гальперин
Читать онлайн книгу.
во Всесоюзной контрреволюционной монархической организации „Истинно-православная церковь“…»
Два с половиной года провёл Лосев в заключении. Об этом периоде его жизни известно из лагерной переписки с Валентиной Михайловной. Лосев сполна испытал муки богооставленности и в камере-одиночке внутренней тюрьмы Лубянки, и в битком набитой сырой палатке Свирского лагеря Белбалтлага: «… такое отсутствие радости, ласки, молитвы, такая оставленность и безблагодатность…», «Не есть ли это ликующая победа злых сил над нами, а вовсе не какой-то промысел Божий?…», «Я лишён благодати уже давным-давно, и нет надежды на её возвращение». Будучи с детских лет приобщённым к церковной жизни, заключённый Лосев оказывается полностью отлучённым от неё: «Но позвольте, что же это за религия – без таинства, без наставления, без постов, без всякого элементарного указания на внешнее присутствие религии?» Ему, глубоко верующему человеку, трудно тем не менее смириться с посланным Богом испытанием: «…Бог требует отдать всякое, хотя бы простейшее понимание происходящего, и волей-неволей приходится его отдавать, ибо Христос выше и дороже понимания жизни и самой науки. Но, Боже мой, как всё это безрадостно! Как Ты, Господи, отнял у меня всю ласку жизни, как лишил радости подвига и утешения в молитве! Как презрел всю мою многолетнюю службу Тебе в разуме и поклонении святая славы!».
И всё же, несмотря на приобретённую в лагере тяжёлую болезнь глаз, которая позже приведёт к полной слепоте, на бессмыслицу лагерной жизни «в бестолковости и азиатчине распоряжений, порядков, «обычаев», и «устоев», он находит в себе силы написать: «Знаю и то, что страдания мои нужны миру и мировой истории… что всё это осмысленно и что я должен быть только послушным и смиренным». И наконец: «Благословляю жизнь, благословляю все свои страдания, и – благодарю за всё!.. Думаю, что всё во благо и что всё кончится великим, лучезарным концом».
Однако испытания не закончились с выходом Лосева на свободу и возвращением в Москву, в родной дом. Он остаётся в опале, с ним предпочитают не иметь дела; ведь его клеймил Каганович на съезде партии, ведь сам Максим Горький, процитировав на страницах «Правды» и «Известий» фразу Лосева: «Россия кончилась с того момента, когда народ перестал быть православным» и т.д., назвал этого профессора «малограмотным», «безумным» и вообще советовал ему «повеситься». Он оказывается под гласным надзором партийных идеологов, и они устанавливают рамки, в которых допустима его научная деятельность; на занятия философией и богословием наложен строгий запрет. До конца своих дней Лосев будет лишён возможности осуществлять своё, названное им самим предназначение: «Восславлять Бога в разуме, в живом уме». Труды, ранее им изданные, запрещены; те, что находятся в рукописях, увидят свет лишь после его кончины. Всякое, неосторожно вырвавшееся слово, попавшаяся на глаза