– А ничего. Её просто нигде в нашем мире нет.

      Я молчала. И Фар молчал. Не знаю, о чём думал он, а я переживала сразу несколько противоречивых эмоций. Мне было очень жалко Ани, она была такой милой и светлой… да, я не очень-то её оценила вначале, когда мне казалось, что она увела у меня должность, но теперь я даже была рада – да, совершенно эгоистично – что не приблизилась настолько к принцессе. И мелькнула ещё мысль – а почему фрейлины-то не пропадают? А самое странное – мне вдруг стало жалко саму Илону. Ночью, когда мы подглядывали в её шатёр, она сидела такая задумчивая и грустная, а вдруг она тоже чувствовала этот ночной “страх и ужас”, да и вообще – едет к нелюбимому жениху, а вокруг плетутся какие-то интриги, и всем нужно что угодно, но только не она сама. Как-то при таком раскладе наличие слуг и золотых тарелок счастья не прибавляет.

      – Ну как кровь, торкнула? – спросила Фара, чтобы отвлечься от невесёлых мыслей. В конце-то концов, моё собственное положение тоже, мягко говоря, шатко, и мне надо позаботиться в первую очередь о себе. Причём, если раньше мне мечталось, что стоит найти мужа, и можно будет ни о чём не заботиться, то теперь получалось, что сначала надо решить проблему с даром… или же выйти замуж за того, кто её решит. Я бросила ещё один взгляд на Фара. Вот чего-то сглупила ты, Леська, надо было требовать жениться, пока он к дереву был привязан. А теперь-то поди поставь его в настолько безвыходное положение… М-да, задачка. Теоретическая. Сугубо теоретическая.