Я просто живу: автобиография. Биография музыки: воспоминания. Микаэл Таривердиев

Читать онлайн книгу.

Я просто живу: автобиография. Биография музыки: воспоминания - Микаэл Таривердиев


Скачать книгу
меня уговаривали провести какое-то время на воздухе. Хотя если я что-то не люблю, так это витамины и свежий воздух. И еще режиссеров и иностранцев. Не считая композиторов. Они вне конкуренции.

      Так вот, идем мы с Мирой по дорожке. Навстречу – человек в лисьей шапке. Зубами клац:

      – Поздравляю! – И опять зубами ляск.

      – Это кто такой? Почему он так зубами клацает? – спрашивает Мира.

      – Это композитор Серафим Туликов.

      В союзе мы звали его Стуликов. У него была оперетта с названием «Баранкин, будь человеком!». Когда он стал главой московского союза, о нем говорили: «Наконец-то Баранкин стал человеком».

      Пришли в столовую. Сначала Лядова кинулась с криками:

      – Старик, ты первый им показал, говнюкам этим! Поздравляю, наша берет! Может, и до меня очередь дойдет.

      За одним из столов сидит Валентин Левашов с женой, понурый. А я появляюсь в лыжных штанах, новом свитере, ослепительно-белом, одному мне известно, что это натуральная полушерсть, да еще и снятая с Олжаса Сулейменова накануне поездки.

      Когда проходим мимо Левашова, он обращается ко мне:

      – Микаэл, я тебя поздравляю, двойной удар, какая победа, это первый случай, когда две Госпремии в один присест кто-то получил. Как ты живешь?

      – Прекрасно, – отвечаю.

      – Да, по тебе видно.

      Обмен любезностями заканчивается.

      Мы проходим дальше, садимся за столик, как вдруг отчетливо до нас доносится голос жены Левашова:

      – Вот как надо жить. Надо писать музыку, продавать ее и зарабатывать деньги. И получать премии. А ты что?

      Кстати, Левашов – славный, доброжелательный мужик. Он сделал прекрасный хор, у него были хорошие песни. Например, «Вот с неба звездочка упала, я желанье загадала…» – прелестная песня, нежная, добрая. Он был очень хороший человек, хороший композитор. С тяжелой судьбой. И очень тяжелой женой.

      Вообще там женские проблемы стояли круто. Было два слоя. Сами композиторы и их жены. Отдельное явление – композиторские жены. Каждая считала, что ее композитор как раз и есть Людвиг ван Бетховен. Туликовская жена, например, вообще была уверена, что Шостакович – говно по сравнению с ее Серафимом Сергеевичем. Я не шучу. Это говорилось публично. Что такое Шостакович, когда ее муж пишет музыку для народа! Он был законопослушен. Потрясающе законопослушен. Было какое-то новое веяние. То ли Брежнев, то ли еще кто-то решил, что не должно быть ничего русского. Пусть будет все советское. Мы ведь одна страна, и кругом должно быть все советское. И Туликов, который до этого был очень русским композитором, быстро перестроился. Тут-то он и сказал, картавя и плохо произнося букву «р»:

      – Только не о России. Мы советские люди. О России больше не надо! – А картавил он страшно.

      Оскар Фельцман был опасный человек. Когда его сын Володя, замечательный пианист, решил эмигрировать, старшего Фельцмана призвал Хренников. И спросил:

      – Знаешь, что мы тебя собираемся выдвигать на звание народного артиста? Если твой сын подаст документы


Скачать книгу