.
Читать онлайн книгу.
искусства.
Поэты и летописцы – Р. Мандельштам, К. Кузьминский, О. Григорьев, В. Кривулин, музыканты – Б. Гребенщиков, В. Агафонов, А. Ардановский, художники – В. Шагин, А. Арефьев, Р. Васми, И. Иванов, О. Сидлин, Е. Рухин, А. Окунь, Ш. Шварц, Г. Богомолов, Ю. Петроченков, А. Васильев, В. Герасименко. Эти знаковые и абсолютно разные в своем творчестве фигуры и составляли фундамент ленинградского «нонконформизма». Они и в XXI в. не утратили художественного обаяния.
Те, кто остался в живых, встретились через тридцать лет. Никакой ностальгии по старым временам не было, ибо время того не заслуживает. Ностальгия была лишь по друзьям и атмосфере их бурных или тихих сборищ. Прекрасные живописцы А. Манусов и А. Раппопорт, как и многие ушедшие из жизни, были представлены картинами тех далеких лет.
Семнадцать художников, приехавших из разных стран, были растеряны, им с трудом верилось, что отмечают их прошлое и приветствуют их настоящее. (Принцип акции – экспонировать ранние произведения и последние работы.)
Они приехали в иную реальность, в город Санкт-Петербург, которому, как и всей стране, не свойственно покаяние. Диалога с властью не состоялось – и, к счастью, в этом уже нет необходимости.
Они часами бродили по городу, который их воспитал, притягивал и отталкивал. Местом притяжения и олицетворением их молодости в царско-дворцовом Петербурге стал Эрмитаж.
Я не уверена, что сам город отличается толерантностью – безмолвие строений, скорее, отражает безразличие. В их судьбе гранитные набережные сковывали не только Неву. Зато в их летописи «течет портвейн в канале Грибоедова».
Художники разной степени одаренности, неожиданно ставшие знаменитыми, явили миру ленинградский «нонконформизм». О таком пронзительном и шумном подпольном синтезе музыки, поэзии, живописи в те годы знали только их единомышленники. Но их было много. «Сайгон» стал их резиденцией и полностью выполнил свою роль места духовного сплочения мятежных, бедствующих людей. Здесь, в сочиненном ими мире, провозглашались свои лозунги и говорили на своем языке.
Если поколение Блока как пароль произносило «Тень несозданных созданий…», то в шестидесятые-семидесятые годы тень созданных созданий была огромной, запретной и бесконечно привлекательной.
Они явили мир другого искусства и другого образа жизни, далекого от циничных и «зловеще-оптимистичных» по сути идеалов «социалистического реализма». Ажиотаж, часовые очереди, логичные для тех десятилетий запретные акции, – все это в их биографии сыграло свою роль. Молодые люди мгновенно стали известны на Западе, они полюбили себя («Я – человек, до неприличия, страдаю манией величия», – так заканчивалось стихотворение В. Нестеровского). Они избрали опасную для жизни форму игры. И этот перформанс 1974–1975 гг. по своей непредсказуемости остался непревзойденным.
Придуманный ими «орден нищенствующих живописцев» был ироничным включением себя в культуру средневековья.