Ежевичная глазурь!

      Амелия д’Орси закусила губу, чтобы сдержать возглас ликования. Даже на таком званом вечере, как этот, сорвавшийся с губ благовоспитанной леди возглас радости непременно привлек бы всеобщее внимание, а Амелии вовсе не хотелось объясняться перед окружавшими ее молодыми леди. Тем более что поводом для радости послужил вовсе не выигрыш за карточным столом и не предложение руки и сердца, а всего лишь очередное блюдо в обеденном меню.

      Амелия даже представила, как все будет.

      – О, леди Амелия, – всплеснула бы руками одна из девушек, – только вы можете думать о еде в такой момент.

      Нет, Амелия вовсе не собиралась стоять посреди танцевального зала и мечтать о семейном обеде в загородном поместье. Просто она давно уже раздумывала о новом соусе для тушеного фазана вместо надоевшего яблочного. Амелии хотелось чего-то сладкого, но вместе с тем терпкого, неожиданного, но знакомого, затейливого, но не слишком дорогого. Наконец ответ нашелся сам собой. Ежевичная глазурь. Процеженная. Ммм… С добавлением сахара и специй.

      Решив записать рецепт в своем дневнике позже, Амелия отбросила прочь мысли о новом блюде и изобразила на лице вежливую полуулыбку. Теперь лето в Брайербэнке получится идеальным.

      Мимо в облаке алого шелка проплыла миссис Бэнском.

      – Половина одиннадцатого, – пропела хозяйка бала. – Почти полночь.

      Почти полночь. Хватит уже думать о меню.

      Закутанная в метры тюля дебютантка с лицом херувима схватила Амелию за запястье.

      – Он появится в любую секунду. Как вы можете оставаться столь спокойной? Если он выберет меня, я наверняка упаду в обморок.

      Амелия вздохнула. Ну, началось. Подобное происходило на каждом балу, едва лишь часы отбивали половину двенадцатого.

      – Вам не придется вести беседу, не волнуйтесь, – заметила молодая леди в платье из зеленого атласа. – Во время танца он не произносит ни слова.

      – А он вообще говорит по-английски? Я слышала, будто он рос в Абиссинии или…

      – Нет, нет, в Канаде. И конечно же, он говорит по-английски. Мой брат играет с ним в карты. – Вторая девушка понизила голос. – И все же есть в нем что-то первобытное, вы не находите? Это видно по тому, как он двигается.

      – А мне кажется, вы придаете слишком большое значение сплетням, – заметила Амелия.

      – Вальсирует он божественно, – вставила третья собеседница. – Когда я с ним танцевала, мои ноги словно парили над полом. Вблизи он еще красивее.

      Амелия снисходительно улыбнулась:

      – В самом деле?

      В начале сезона неприлично богатый и ведущий затворнический образ жизни герцог Морленд решил-таки почтить общество своим присутствием. А спустя несколько недель уже весь Лондон плясал под его дудку. Герцог приезжал на балы, едва только стрелки часов отсчитывали полночь, и выбирал из всех присутствующих леди одну-единственную. Едва лишь танец заканчивался, он провожал свою партнершу к столу и… исчезал.

      Не прошло и двух недель, как газеты окрестили его Полночным герцогом, а представительницы высшего света взялись соперничать друг с другом за право пригласить его светлость к себе на бал. Леди на выданье не отдавали никому последний танец перед ужином из страха упустить возможность потанцевать с герцогом. Чтобы добиться пущего эффекта, хозяйки ставили часы на видное место и приказывали оркестру начинать играть ровно в двенадцать часов ночи. По неписаному правилу бал открывал романтичный медленный вальс.

      Ежевечернее представление держало общество в сладостном предвкушении. Чем меньше времени оставалось до полуночи, тем больше наполнялся ароматами духов воздух, а атмосфера в танцевальном зале становилась все напряженнее. Многочисленные мнения сводились к одному: однажды какой-нибудь краснеющей робкой дебютантке удастся заарканить непокорного холостяка, положив начало легенде.

      Имя герцога порождало многочисленные истории и сплетни. Впрочем, так бывало всегда, когда в деле фигурировал человек с таким огромным состоянием и положением в обществе.

      – Я слыхала, он родился и вырос в диких лесах Канады, – произнесла одна из девушек.

      – А я слышала, что он мало чем отличался от дикаря, когда дядя взял его к себе в дом, – сказала вторая. – Вел он себя столь грубо и необузданно, что старого герцога хватил удар.

      – Мой брат рассказывал, будто в Итоне имел место один случай, – пробормотала леди в зеленом. – То ли ссора, то ли драка, я не знаю точно. Но один молодой человек чудом избежал смерти, и Морленда исключили из университета. Наверняка произошло нечто ужасное, раз осмелились наказать герцогского наследника.

      – Вы не поверите тому, что услышала я, – произнесла Амелия, округлив глаза от ужаса. Остальные леди заинтересованно вскинули головы и подались вперед. – До меня дошел слух, – с заговорщицким видом прошептала Амелия, – будто в полнолуние герцог превращается в кровожадного дикобраза.

      Когда смех стих, Амелия добавила:

      – Нет,