Приобщение к чуду, или Неруководство по детской психотерапии. И. Ю. Млодик
Читать онлайн книгу.
происходит смещение потребностей: человеку кажется, что ему хочется одного, а на самом деле – совсем другого. И у некоторых людей проходит так вся жизнь: они пьют, а на самом деле хотят признания; они ругаются и воюют, а на самом деле хотят любви. Поэтому понимание актуальной потребности – очень важная вещь.
Другой способ избежать удовлетворения потребности – это интроекция, то есть проглоченная нами, но не переработанная информация. И это характерно не только для аутистов-третьегруппников (помните этих «робин-бобин-барабеков», заглатывающих целые телефонные справочники?), но и для нас с вами: сплошь и рядом! «Я хочу уехать в отпуск одна и отдохнуть. Но я же должна быть хорошей матерью, лучше я вывезу своих детей на дачу». «Мне так грустно, что мое сердце разрывается от печали и боли, но я не должен плакать. Мужчины не плачут. Это слабость». Или у детей: «А почему ты ему не дашь сдачи, чтобы он не лез к тебе больше, ты же такой сильный!» – «А мама сказала, что драться нехорошо, что дерутся только плохие мальчики». Нас, конечно, в этой жизни постоянно учат с рождения и до старости: родители, школа, наставники, старшие товарищи, начальники и т. д. Неудивительно, что большинство из нас не в состоянии все это «переварить». Но тем, кому это хоть немного удается, приходится обдумывать, взвешивать и принимать решение самим, соответственно обстоятельствам, возможностям и потребностям.
Еще один распространенный способ «защищаться» от удовлетворения своих потребностей – проекция. В особом, доведенном до абсурда варианте встречается у параноиков: «Все вокруг замышляют против меня всякие пакости: они хотят меня обидеть, унизить, ограбить, убить (а на самом деле я их настолько ненавижу, что убил бы, если б силы были)». «Я не поеду в отпуск одна, потому что мои родственники скажут, что я плохая мать (на самом деле я сама осуждаю тех, кто поступает точно так же)». «Я не буду плакать, когда мне тяжело и грустно, потому что все скажут, что я слаба (я сама не прощаю другим людям слабости)».
Четвертый из основных, но никак не реже встречающийся способ называется не менее ученым словом «ретрофлексия». «Я очень хочу ответить на уроке, но я лучше промолчу, а то вдруг не получится», «Я бы мог спеть куда лучше этого Петьки, но… пожалуй, пока не буду, а то вдруг получится смешно», «Я не пойду ни к кому за утешением, я справлюсь со всем сама». И потому: «молчу, не умею просить, не могу за себя постоять, не в состоянии просто сделать первый шаг».
Внимательный читатель возразит мне, что в этих механизмах, между прочим, есть и кое-что разумное. Дети на даче, справляюсь со всем сама, при трудностях – не плачу, в драку не лезу. Чем плохо? Действительно, ничем. Вся штука в том, что все эти механизмы в той или иной мере присутствуют в каждом из нас и – более того – нужны нам для адаптации к этой жизни. Весь вопрос в том, как часто и насколько жестко они срабатывают. Если механизм один и тот же и срабатывает он с удручающим постоянством (как у параноиков – проекция, у аутистов – слияние, у шизоидов – ретрофлексия и т. д), то это уже получается