Пусть скудный завтрак, и копейки

      Бренчат в кармане лишь на хлеб,

      В читальный зал бы поскорей-ка,

      Весь день читать романы мне б.

      Один я в городе, забытый,

      Мой капитан сбежал, поди,

      Среди своих в казарме, сытый,

      Вина и стыд не бередит.

      И слово прапорщик не скажет,

      Не спросит: Как живешь, пацан?

      Что воровство, не видит даже —

      Отсыплю ль сахара в стакан,

      Иль стырю хлеба с голодухи,

      Стащу котлету иль батон;

      Днем умирающей старухе

      Помочь хоть чем, не просит он.

      Я для него не существую,

      Хотя сосед – не приведенье,

      Не видит он, как я бедую,

      Уехать к матери нет денег.

      Чужой я им, и это верно,

      Не пропаду, пусть я один,

      Зато читаю я Жюль Верна,

      И увлекает сказкой Грин.

      Поддался как на уговоры,

      Себе ответить не сумею,

      Хоть возражал, собрался скоро

      На юг, на море, он затеял

      Меня в ту зиму соблазнить.

      Пацан, семнадцать, как ребенок,

      Чего теперь уж говорить,

      Что капитан, видать, подонок!

      Но все же море повидал,

      Пицунду, Гагры, Сочи, Рицу,

      И речки, озеро меж скал…

      Сам виноват, как говорится.

      Уж после стал ему я в тягость,

      Как деньги кончились, и отпуск,

      Не знал, что делать он, бродяга,

      Кто я ему – не брат, не отпрыск.

      И смылся в раз в командировку,

      А я бедую в комнатушке,

      Спрошу себя: Что делать, Вовка?

      Без денег вор и побирушка.

      Спасет ли Лондон, Твен и Купер,

      Когда урчит живот пустой,

      А у соседа мясо в супе,

      Меня же кормит дух святой!..

      А что печалиться и плакать?

      Сглупил, вы скажете. Согласен.

      Да, скромен был, не забияка,

      Но не последним в нашем классе.

      Среди девчонок на «камчатке»

      За спины спрятался в углу,

      Меня не видно, всё в порядке,

      Готов ли, нет ли, ни гу-гу.

      Скорее школу бы закончить,

      А там как выйдет, всё равно,

      Пишу стихи я тайно ночью,

      Но быть поэтом не дано.

      В родном поселке все знакомо:

      И клуб,