Русская Америка. Слава и боль русской истории. Сергей Кремлев
Читать онлайн книгу.
Деларова Штейнгель, – вовсе некстати, получено было письмо, что Шелихов жив и вслед за оным едет из Камчатки в Охотск. В сём-то критическом положении жена решилась по приезде его отравить»…
Шелихов ситуацию упредил и хотел расправиться с виновными круто. В передаче Деларова и Штейнгеля, отговорил Шелихова от расправы другой близкий его сотрудник – приказчик Баранов. Последнее имя нам ещё не раз встретится, ибо Александр Баранов стал впоследствии второй – после Шелихова – героической легендой Русской Америки. Баранов якобы и убедил хозяина «пощадить своё имя».
Интерпретация Деларова (или – Штейнгеля) в каких-то частностях оказывается явно неточной. Так, Баранов стал работать у Шелихова лишь с августа 1790 года, а не с 80-х годов. Но купечествовал он в Иркутске с 1780 года, с Шелиховым был, естественно, хорошо знаком, и отношения у них были, конечно же, доверительными. Поэтому датировка Деларова может быть признана в общем верной.
Изложив сей «анекдот» Деларова, Штейнгель заключал: «Может быть, сие происшествие, которое не могло укрыться от иркутской публики, было причиною, что внезапная смерть Шелихова, последовавшая в Иркутске в 1795 году, была многими приписываема искусству жены его, которая потом, ознаменовав себя распутством, кончила жизнь несчастным образом, будучи доведена до крайности одним своим обожателем»…
Если «записной» историк – нередко раб фактов, то исторический романист – слуга своего воображения. Однако я – не историк и не романист, я – исследователь истории, и моя цель – по возможности – реконструкция прошлого. Иногда реконструкция опирается на прямые достоверные факты, но иногда возможна лишь предположительная реконструкция, и она основывается на анализе косвенных данных. Ниже относительно причин смерти Шелихова высказывается лишь предположение, но не высказать его я не могу…
С античных времён известны слова «Cui bono?» («Кому на пользу?» или «В чьих интересах?») и «Cui prodest?» («Кому выгодно?»). И пренебрегать этими советами древних римлян вряд ли разумно при анализе любых сомнительных случаев.
В чьих же интересах была смерть Шелихова?
Кому она была выгодна?
Жене? Иркутские кумушки иной причины видеть не могли – тем более что прецедент, так сказать, имел место… Но с тех пор прошло несколько лет и многое отгорело. С другой стороны, однажды уличённая в неверности жена попадала бы под подозрение в случае внезапной смерти мужа первой. Однако ни Баранов, ни Деларов ей кончину своего шефа в вину не поставили.
Была ли выгодна смерть Шелихова брату Василию? Тоже вроде бы нет – он прямым наследником брата не был.
А был ли кто-то ещё, кому деятельная фигура Шелихова была поперёк горла?
На этот вопрос ответ можно дать сразу и вполне однозначно: живой Шелихов был крайне и всё более опасен для тех могущественных внешних антироссийских сил, которых абсолютно не устраивал вариант развития геополитической и экономической ситуации на Тихом океане в пользу России.
А русский Тихий океан – вплоть даже до тропиков,