Прибежал Боря в школу, весь мокрый с головы до ног, грязный. Кричит:

      – На меня лужа наступила!

      Никто ему, конечно, не поверил. Но смеялись долго. И стали звать его Боря Лужин.

      А фамилия у него и вправду была Лужин. Не так обидно. Можно сказать, ещё повезло ему.

      Мемуары

      Самое сильное впечатление встреча с писателем произвела на Серёжу. И он решил сам стать писателем. Взял чистую тетрадь и аккуратно вывел на первой странице слово «Мемуары».

      Иришка, соседка по парте, спросила:

      – А что такое мемуары?

      – Это воспоминания о прожитой жизни, – пояснил Серёжа. – И о встречах с интересными людьми.

      – Яблоко хочешь? – предложила Иришка.

      Серёжа кивнул и записал: «Иришка угостила меня яблоком. Интересный она человек».

      На перемене уже все знали, что Серёжа стал писателем. Каждый старался напомнить ему о себе.

      – Помнишь, ты меня в раздевалке толкнул?

      – А я тебе ластик одолжила!

      – А я тебе подножку поставил!

      – А меня вчера попугай укусил!

      – А я дневник потерял!

      – А я ушами могу двигать!

      Серёжа кивал и записывал. Никого не упустил. И к середине второго урока мемуары были окончены.

      В тот день Серёжа ходил довольный, а третьеклассники гордыми.

      Назавтра Серёжа принёс в школу новую тетрадь и аккуратно вывел на первой странице слово «Сонет».

      – А это что такое? – спросила Иришка.

      Серёжа сделал неопределённый жест рукой, но вслух ничего не ответил. Во-первых, потому что сам не знал. А во-вторых, у него вдруг кончилось вдохновение, и творить совершенно расхотелось.

      – У писателей так иногда бывает, – говорил он на перемене. – Вам ещё повезло, что я сразу с мемуаров начал. А не наоборот!

      Владимир Благов

      Волшебная лампа Стамескина

      Я пылесосил пол в своей комнате, как вдруг в дверь позвонили. Гляжу, на пороге – Витька Стамескин, мой лучший друг. С пакетом в руках.

      Он ещё не успел войти, а уже спрашивает:

      – Женька, как ты думаешь, джинны на свете бывают?

      – Разве что в сказках… – отвечаю.

      – А это ты видел?! – и вытаскивает из пакета старинную медную лампу.

      – Что это? – усмехнулся я. – Лампа Аладдина, что ли?

      – Лучше! Лампа Стамескина!

      – Где взял? – интересуюсь.

      – А у меня тётя в музее работает. У них там запасники переполнены, вот они и отдают то, что не нужно. Я лампу взял.

      – Зачем она тебе? – от нечего делать спрашиваю.

      – Вот сейчас потру лампу,