Шкала жизненных ценностей. Герман Николаевич Муравьев
Читать онлайн книгу.
* *
Троичность возрастных слоев нашего человеческого окружения вполне очевидна: в нем есть люди и старше, и моложе нас. Все мы поодиночке входим в состав того или иного возрастного звена огромной человеческой триады. Следовательно, и тип взаимоотношений между этими звеньями просто не может быть в принципе иным, нежели между членами отдельно взятой родственной триады: то же безразличное отношение младшего звена к старшему и та же неприглядная роль в этом среднего звена. В общем, все то же, но только в большем масштабе и худшем проявлении. Если в пределах родственной триады родители иногда назидают ребенка почитать своих деда и бабку хотя бы в рамках элементарной вежливости, из приличия, то вне родственной триады те же родители категорически препятствуют ему делать это в отношении чужих прародителей.
Я как-то наблюдал в троллейбусе сценку, когда крепенького мальчугана, сидящего рядом с мамой, кто-то из пассажиров попросил уступить место престарелой женщине. И мальчик уж было встал, но тут раздался грозный окрик мамы: «Сиди, у тебя такой же билет, как и у нее!» Я не выдержал и заметил маме, что билет у ее сына, действительно, такой же, но возраст несколько иной; ответом меня не удостоили, возможно, что и к лучшему. Конечно же, мамин урок мальчик взял на вооружение и, конечно же, будет им успешно пользоваться на протяжении всей своей жизни. А сколько еще таких бабушек и дедушек пострадает в будущем от «благоприобретенного» хамства только одного человека! Но сейчас речь идет не о социальных далеко идущих последствиях поступка матери, а о его примитивной биологической сущности.
Как и любая самка, мать ребенка в силу природного инстинкта стремится обеспечить своему детенышу максимальный комфорт, пусть и на короткое время. Ее бездуховная душа не знает угрызений совести, ибо последняя просто отсутствует и у животного, и у человека, живущего по законам, близким к законам животного мира.
Поступок современной женщины-матери в нравственном, точнее – в безнравственном, аспекте сродни поступкам «боголюбивых» священника и левита из притчи Христа о милосердном самарянине (Лк. 10,30-32). Как и ее библейские прототипы, главная героиня троллейбусной сценки впрямую не ухудшила состояние человека, нуждающегося в помощи и сочувствии (вот если бы она, допустим, согнала уже сидящую старушку, чтобы на ее место посадить сынка-здоровячка, тогда – другое дело). Иными словами, она уклонилась от зла, но не содеяла при этом и добра, явив тем самым образец равнодушия – естественного состояния среднестатистического обитателя нейтральной зоны шкалы жизненных ценностей.
Этот пример пассивного зла страшен тем, что иллюстрирует, по сути, повседневную нравственную норму, что в нем нет «ничего особенного». Это «особенное» обязательно испытает на себе впоследствии и общество, и любвеобильная мама по достижении ею возраста «правильной» бабушки, ибо Закон воздаяния неумолим. В формулировке Христа он гласит: «…каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою