Флюгер соскочил с кровати, бешено рванул из тугой пачки сигарету, лязгнул «жигой»18. Исподлобья, ледяными глазами-точками посмотрел на Сухого. Сделав затяжку, затушил окурок о стол и резко бросил его в чашку недопитого чая. Початок зашелестел на прощание, выпустив тонкую ниточку дыма. Теперь Флюгер отчаянно вертел в руках зажигалку и время от времени свирепо взъерошивал своей пятерней волосы. Затем подошел к оконной раме и с силой толкнул ее наружу. Створки распахнулись. Тяжело, с шумом забирая воздух через ноздри, он глухо дышал. Сухому, было видно, как поднимались его голые крепкие плечи, как ходили желваки, как кулаки накрепко уперлись в подоконник. Вся эта мужская мощь сейчас могла сокрушать, ломать и убивать без сожаления и отчета. И только отчаянным волевым усилием над собой, эта самая мощь оставалась неподвижной у открытого окна. Сухому было знакомо это усилие из собственного горького опыта. Когда, как казалось, нет выхода и хочется выть, до боли стискивая зубы, скрепя ими по вставленным металлическим коронкам взамен выбитых, он продолжал оставаться хладнокровным и невозмутимым. Но в тот момент слепого негодования, беспомощный и одинокий, он четко понимал, что опустошает свой жалкий остаток