Студентка: Но известно, что часть еврейских жертв – это люди, не умерщвленные газом, а расстрелянные, прежде всего на территории СССР. Ревизионисты оспаривают и эти расстрелы?

      Ф. Брукнер: Нет, они не оспаривают тот факт, что на Востоке было расстреляно много евреев. Они только ставят под сомнение общее число жертв, а также утверждение, будто немцы систематически убивали евреев исключительно по причине их расовой и религиозной принадлежности. Ревизионисты полагают, что в лагерях сотни тысяч евреев умерли также от эпидемий, потери сил, недоедания и т. д.

      Студент: Мне кажется, что дискуссия о числе жертв уводит нас в сторону. Даже одно убийство – и то слишком много!

      Ф. Брукнер: Безусловно. Но представьте себе, что вы совершили одно убийство, а вас обвиняют в десяти. Вы будете защищаться от такого обвинения?

      Студент: Разумеется.

      Ф. Брукнер: Как видите, вопрос о числе жертв играет роль с точки зрения тяжести вины. К этому, по-моему, следует добавить еще два пункта. Во-первых, история претендует на звание науки, а признак любой науки – стремление к точности. Как будет выглядеть историк, который сказал бы, что не играет роли, в каком году был основан Рим, в 1753 или 753 до н. э., – все равно с тех пор прошло много времен?

      Кроме того, если считать, что вопрос о числе жертв – второстепенный, тогда не следует возводить в догму и цифру «6 миллионов». Но именно это делают в ФРГ и других западных странах, где сомнение в цифре «6 миллионов» наказуемо. Такие люди, как швейцарец Гастон-Арман Амодрюз и немец д-р Ганс-Юрген Вицш, были брошены за решетку лишь за то, что они публично усомнились в этой цифре.

      Студент: Какая, собственно, разница, уничтожали узников лагерей в газовых камерах или они умирали от эпидемий и голода? Они все равно погибали, и вину за их смерть в любом случае несут те, кто их депортировал.

      Ф. Брукнер: Если правы ревизионисты, то судьба евреев во