Недавно я познакомился с Мари. Девочка чуть младше меня, темноволосая, худенькая, но бойкая. Ее привезли к нам из другого, неизвестного мне интерната для воссоединения с одним из родителей.

      Мари много рассказывала о своих мамах и папах, показывала фотографии, делилась подарками. Больше всего ей понравилось быть с мисс Элизабет Райсс, которая живет на острове, застроенном высоченными небоскребами – но и месяц, проведенный с папой Джо, оказался просто незабываемым. Они ездили в Диснейленд, затем на ранчо, где много лошадей и пони.

      Еще Мари поведала о порядках, заведенных в ее прежнем интернате. У них, оказывается, дети вообще не смотрят телик, зато кучи плюшевых игрушек, широкий и теплый бассейн, фисташковое мороженое в свободном доступе. Учат меньше чем у нас. Подруга еле-еле умеет вырисовывать печатные буквы. У нее тоже есть дневник с замком, но она почти ничего не написала.

      Мари считает меня очень умным. Объявила всем, что я – ее защитник. Ну, что же, пусть так.

      Мари почему-то думает, что папы и мамы – только те, наследниками которых мы станем. Вообще, и я до сих пор не понял, что значит «войти в наследство». С одной стороны, у нас где-то есть «биологические родители», о которых мы ничего не знаем, а с другой – мамы и папы, которые все старые, или чем-то болеют, но всегда добрые и заботливые.

      Мари не задается слишком сложными вопросами. Когда я начал спрашивать о Контракте, она ответила, что, действительно, когда-то ей предложили написать свое имя на листе с кучей слов. И, словно предлагая прекратить излишне сложный разговор – сунула мне в руки конструктор «Лого».

      Но я, между прочим – люблю задавать вопросы и запоминать новые слова.

      Девочке очень понравилась местная игровая комната. Говорит, даже лучше, чем в ее прежнем интернате. Светло, просторно и не шумно. Играем мы здесь вдвоем – но мне вполне хватает общества Мари, врачей, иногда заходящих нас проведать, и еще двух кошек.

      Кошек нам подкинул Макс, из помещения, расположенного рядом с уже знакомой мне Камерой, прибавив при этом, что для экспериментов они не понадобятся. Еще из этой «биологической лаборатории» нам дали старое оборудование, пригодное для игр – мячи со значками, маленькие ворота и кормушки, похожие на лабиринт.

      Старая облезлая кошка – просто настоящая циркачка. Она умеет выделывать всякие смешные штуки. Ее, конечно, долго дрессировали. Увидев лабиринт, Джесс запрыгнула в него, дошла до кормушки и нажала рычаг. Не дождавшись угощения, недовольно зашипев, кинулась к мячам, растолкала их мордой и лапами по воротам так, что знаки на шариках и корзинках точно совпали.

      Снова уселась, неприятно мяукнула и вопросительно посмотрела на нас.

      Котенок