Крылов свернул на набережную. Голова одурела от папирос и бесконечных цифр. Пропади все пропадом, в конце концов он кое-как доказал то, что хотел. Красота, стройность – это уже от лукавого.

      У Петровского сквера перед мотоциклом сидела на корточках девушка.

      – Эй! – крикнула она. – Помогите мне, пожалуйста. Крылов подошел, помог снять покрышку.

      – Не уходите, – сказала девушка, – а то мне без вас не надеть. Крылов прислонился к парапету. Набережная была пустынна. Маленькая желтая луна затерялась среди фонарей.

      Девушка клеила порванную камеру. Кожаные штаны и шлем придавали размашистость ее крепкой фигуре.

      – Чего бродите по ночам? – спросила она. – Вы что, лунатик или беспризорный?

      – Лунатик.

      – Модная специальность. Особенно в марте.

      Крылов недоверчиво огляделся. Отовсюду сочилась вода. Город был мокрый. Капало с крыш, трубили водосточные трубы, сипели люки, на выщербленных парапетах блестели лунные лужицы. Лед на Неве истоньшал.

      Был действительно конец марта. Женщины всегда в курсе подобных вещей.

      Девушка поднялась, вытерла руки.

      – Могу закинуть вас домой.

      Они мчались по спящим улицам, разбрызгивая лужи. Мотоцикл стрелял оглушающе. Крылов крепко держался за скобу. Девушка пригибала голову, и тогда в лицо Крылову с размаху ударял влажный воздух. Во всю длину проспекта горели, меняясь, высокие огни светофоров. Машин не было, а огни вспыхивали – желтые, зеленые, красные. Жиденькой черноты небо поднималось все выше и выше над землей, поднимая с собою звезды и луну.

      Она резко затормозила у его дома, и Крылов ткнулся лицом в ее плечо.

      – Лихо? Напугались? Он что-то промычал.

      – О чем вы думаете?

      Рассвело. На крепком, скуластом лице Крылов увидел блестящие, как будто тоже мокрые, развеселые глаза.

      – Вычислял, сколько человек мы разбудили в городе.

      – Сколько?

      – Примерно семьдесят тысяч.

      – Здорово! А кто вы такой?

      – Физик.

      Она с сомнением осмотрела его драный плащ и посинелый нос.

      – Допустим. Значит, семьдесят тысяч. – Она, улыбаясь, уселась на мотоцикл. – Физик, вы мне понравились, потому что не лапали. Я не выношу, когда меня на мотоцикле начинают лапать.

      Он невольно уставился на ее острые груди под курткой и покраснел.

      – Спасибо за помощь!

      Глаза ее беспрестанно улыбались, но как бы поверх этой неудержимой улыбки она улыбнулась ему еще одной улыбкой – для него.

      Воодушевясь, Крылов сдвинул шляпу на ухо, взял девушку за плечо в соответствии с лучшими традициями тулинской компании: мадемуазель, вы прелестны. Как насчет субботы? Молодой ученый на весь вечер в вашем распоряжении. Давайте телефончик…

      Словом, что-то в этом роде.

      Сперва она выпучила глаза, потом