Три лепестка королевской лилии. Василиса Волкова
Читать онлайн книгу.
лицо мужественным. Его глаза? Может дело в них? Удивительные зеленые в сочетании густыми каштановыми локонами? Безусловно, они околдовывают. Или то, как он смотрит на нее? Анна помнила, как смотрели на нее некоторые варяги на свадьбе Елизаветы, но их взгляды скорее пугали Ярославну, чем порождали иные сладкие мысли. Помнила она и как смотрел на княжну император Генрих, когда она со своим кортежем проезжала по его землям, и им был оказан пышный прием. Императрица, дочь герцога Аквитании, сидела рядом с мужем и давилась желчью, видя, какие нескромные взоры кидает ее супруг на русинку. Анна тогда еще с злорадством думала, что предпочтя политический союз Генрих был вынужден делить ложе с некрасивой серой мышью с раздутым самомнением и изводящей мужа своей ревностью. Жалел ли император о том, что отказал послам Ярослава тогда, несколько лет назад, глядя на прекрасную дочь князя, Анна не знала. Но ловя его просящие взгляды, поддавалась на уговоры задержаться при дворе еще немного. Однако и он не трогал души и сердца княжны. Ее готовили быть образцовой христианской женой и королевой, и она стойко оберегала свой покой, храня всю свою любовь и нежность для назначенного ей Богом и отцом мужа. И ради чего? Чтобы в тот самый момент, к которому она так готовилась, изменить супругу? Пусть и в мыслях, но факт остается фактом: она была с другим мужчиной. И что девушку пугало и мучило презрением к самой себе – будучи, хоть и в своих фантазиях, в его объятиях она была счастлива. Она жарко ловила его поцелуи, отдавалась вся, без остатка… Но стоило мороку упасть, и осознать кто лишал ее девства, как она превратилась в деревяшку мореного дуба. Что с ней? – Анна глядя в огонь камина вспомнила эти сладкие минуты их воображаемых поцелуев, жарких объятий, вспомнила его такие манящие густые волосы, которые так и влекут запустить в них ладонь, вспомнила его шрам на виске и почувствовала, как жар желания накинулся на нее с новой силой.
Она допила вино, чтобы успокоить бьющееся сердце, так как сделала открытие: да простит меня Бог, но я грешна. Грешна, ибо люблю не своего мужа, которому клялась в верности, а другого. И да простит Бог мою мать, всю жизнь тщательно лелеявшую любовь к Олаву Норвежскому, при этом деля постель с Ярославом Киевским! – вспомнив снова мать, Анна невольно успокоила метущуюся душу. – Вот оно! Вот что ей делать! Эта тайна навсегда останется в глубине ее сердца, никогда она не поведает о ней даже на и исповеди. Она будет самой верной и преданной женой, делами во славу Святой церкви и Бога на благо Франции искупит этот невольный грех прелюбодеяния. Как и мать, она будет той, кем ее учили быть – христианской королевой и матерью народу, и никто и никогда не усомнится в ее чистоте. Генрих считает, что Анна с такой страстью отдавалась ему сегодня ночью, красные пятна на простыни доказательство ее целомудрия. Ни у кого не возникнет сомнения. И уж тем более у самого графа Рауля. Надо держаться от него подальше и вытравить чувства к нему, влечение и желания. А уж владеть собой дочерей Великого