Скифы. Юрий Никитин
Читать онлайн книгу.
зло стучит сердце.
Да, в детстве он жил недалеко отсюда, в старом пятиэтажном кирпичном доме. Лифта, понятно, не было, да и какой лифт для пятиэтажного дома, это только в барских домах лифты, а его дом был простой, хотя и населен почему-то преимущественно интеллигенцией.
На первом этаже жила добрая бабуся, которая – от доброты – прикармливала уличных кошек, благо их было много: рядом благоухала помойка, обычное место их сборищ. Чтобы кошечкам было уютно, бабуся ставила мисочку с провизией около своей двери и регулярно обновляла в ней корм. Кошки, разумеется, привадились, а подъезд приобрел неповторимый устойчивый аромат кошачьей мочи и фекалий. Ага, вот почему память воскресила то детское время… Запах на лестничной площадке был тот же, только усиленный многократно: из могучего желудка дебила излилось кошачьих фекалий в десятки раз больше, чем тогда гадили кошечки…
Время от времени кто-нибудь пытался с кошечками разобраться, но стоило только какой-нибудь мурке взвизгнуть, как бабка – то ли дежурившая под дверью, то ли чуявшая сердцем такие вещи – вылетала и коршуном кидалась на того, кто поднял ногу на бабкину животину. С бабкой разобраться уже никто и не надеялся: позиция ее была известная и твердая, а иных методов воздействия на нее в пределах морали и закона позднесоциалистической эпохи просто не было. Время от времени, однако, кто-нибудь не выдерживал и, заляпавшись в кошачьем кале, шел к бабусе со скандалом.
Скандалы эти были однообразны и неуспешны, а проходили примерно так.
– Млин, мамаша, – говорил очередной пострадавший, – ну я не знаю, вы хотя бы убирайте за своими кошками, они ж тут все, извините, загадили!
– Я те не мамаша, ты ко своей мамаше так обращайси, – поджимала губы бабуся. – И че это – я обязана тут убирать, что ли? Я тебе тута не поломойка, мне за это деньги не плотют, пусть кому надо, тот и убирает.
– Ну так же нельзя! – возмущался пострадавший. – Вы их на улице кормите, что ли!
– А на улице им невкусно есть, – охотно объясняла бабуся, – вот ты (бабка принципиально тыкала всем «молодым») небось жрешь дома, у телевизору, а не на улице, а у них ни дома нету, ни телевизору, они ж дикия, им бы погретьси…
– Да жизни нет от твоего зверья! – не выдерживал пострадавший. – Ты, бабка (на этой стадии все почему-то переходили на «ты»), забодала, млин!
– Ну ты и сволочь бессовестная, – как-то даже беззлобно констатировала бабуся, – вон морду какую наел, в ристараны небось ходишь с бабой своей, и дома ишо жрешь, а хоть разок кошечкам рыбки вынести… а я из пенсии своей капеешной им рыбку покупаю…
Тут глаза бабки как бы начинали смотреть вовнутрь и наливались каким-то непонятным светом – видимо, то было ощущение своей полной и абсолютной правоты. На этой стадии даже сильно разозленный мужик отступал, бросая напоследок что-нибудь типа «совсем из ума выжила» и тщетную угрозу «обратиться в милицию». Бабка на это только усмехалась: попытки уже были, и она хорошо знала, что милиционеры