Чародей звездолета «Агуди». Юрий Никитин
Читать онлайн книгу.
полгода, когда служащий начинает крушить даже мебель!.. Господин Мицумото, вы не скажете, с чем это связано?
На экране появился стареющий полицейский, даже не скажешь, что японец, настолько полицейский, года два до пенсии, хмуро взглянул в объектив, прорычал:
– Распустилась молодежь, распустилась!
– Но почему он это сделал? – спросила живо ведущая.
– Распустились, – повторил Мицумото. Открыл рот, намереваясь сказать что-то еще, но вспомнил, что до пенсии рукой подать, проглотил крепкие слова и добавил совсем другим тоном: – Но мы всегда соблюдаем процедуру задержания, ибо общечеловеческие ценности… гуманность и презру… презрапе… презлупенция… невинности… мы блюдем покой и спокой мирных ни в чем не повинных граждан…
Ведущая разочарованно отвернулась к другому:
– А что скажете вы?
Импозантный господин с несколько растерянным лицом что-то мямлил, я смотрел в экран, хотя мне, в отличие от Сигуранцева и Босенко, все предельно ясно. Еще в мою молодость психологи придумали блестящий трюк: в холлах крупных фирм и компаний ставили резиновые копии главных менеджеров и хозяев. Разъяренный служащий мог отвести душу, с наслаждением избивая копию обидевшего его босса. Помню первые репортажи, все отнеслись как к веселой шутке, розыгрышу. Время от времени кто-то в самом деле подходил к резиновой кукле и тыкал в нее кулаком. Вокруг хохотали, хлопали в ладоши.
Потом… потом эти резиновые куклы все-таки начали получать свои порции ударов. Такая кукла находилась в холле, привлекая внимание как служащих, так и посетителей. Сначала они стояли годами. Потом начали изнашиваться за месяцы. В последний год такие копии приходится менять через каждые две недели, ибо служащие все чаще били не только кулаками и ногами, но кастетами, дубинками, пускали в ход ножи, велосипедные цепи, арматуру, описан случай даже с бензопилой.
Члены правительства смотрели с безразличным интересом, в глазах Новодворского я прочел, что на входе в Кремль хорошо бы поставить мою тушку, а еще лучше – положить, чтобы колесами, колесами…
Каганов спросил обеспокоенно:
– Что-то серьезное, Дмитрий Дмитриевич?
– Да, – ответил я. – Очень серьезное.
– Да что случилось?
Я указал на экран, там в черно-белом крутили заснятое камерой наблюдения. В помещение вошел человек, которого я видел под конвоем полицейских, двигался он все быстрее и быстрее, мелькнула в белых холеных руках служащего бейсбольная бита, резиновая кукла затряслась под градом бешеных ударов. Несколько человек, бывших в холле, ринулись врассыпную, явно он им что-то крикнул. На миг человек обернулся, я увидел стандартное, даже зауряднейшее лицо клерка, что сейчас искажено яростью. Губы двигались быстро, он что-то орал, выкрикивал, с силой наносил удары, кукла ходила ходуном, внезапно бейсбольная бита полетела в сторону, человек ухватил стул, ударил несколько раз по кукле, ножки сломались, он в ярости швырнул стул в окно, посыпались стекла, а стул вылетел на улицу. Но человек