Сашка все ерзал на стуле, придвинул его поближе к моей кровати и, наконец, решился:

      – Тань, я вот что подумал… Нам же хорошо с тобой было, а?… И мы устраивали друг друга… Доктор сказал, что через пять дней тебе можно будет вставать на костыли – и мы могли бы уже уехать… С головой тоже терпимо, я и сам вижу – и глаза блестят и разговариваешь, как раньше. Так вот…

      Я предлагаю тебе сделку. С моей стороны – я все забываю и через пять дней мы, наконец, отсюда уезжаем… Возможно, с Домкой – если он до тех пор найдется… Мы едем домой и живем как раньше – думаю, твою ногу и наши врачи долечат не хуже.

      Все это было сказано таким сухим деловым тоном, что мне даже стало нехорошо…

      – Ну, а с моей стороны что? – я тоже перешла на соответствующий тон.

      – А ты избавляешься от этого ублюдка – Сашка положил свою большую жесткую ладонь мне на живот.

      Я от этого даже содрогнулась и поспешила убрать его руку. Он понял мое недовольство по-своему:

      – Да не ершись ты – срок у тебя еще маленький, все должно пройти легко… Недельки через три уже даже и сексом можно будет заниматься… Восстановишься – и обо всем забудем. Лады?

      Я закрыла глаза от бессилия… Ну о чем здесь еще можно говорить? Сашка, по-видимому – ждал ответа. Тихо, но твердо я прошептала:

      – Нет.

      – Что?! Так ты еще и в позу становишься?! Ну и оставайся здесь… Знаешь что? Достали вы меня все – и ты, и пес твой невменяемый, и все это сраное село! – Сашка уже откровенно орал.

      Неожиданно в палату зашел Виктор и сухим официальным тоном произнес:

      – Я настоятельно прошу вас покинуть палату. Сейчас же.

      Сашка сверкнул глазами на доктора, но в спор не полез:

      – Хорошо, я ухожу… Я ухожу, ты слышишь – ухожу насовсем! А ты оставайся здесь сама со своим ублюдком!

      И вышел, хлопнув дверью. Я с трудом перевернулась на живот и разревелась в голос, уткнувшись носом в подушку. Виктор сидел рядом, гладил меня по спине и говорил что-то успокаивающее.

      ГЛАВА 6

      Первое, что я увидела с утра – распечатанный портрет Олега с матерью – фото десять на пятнадцать лежало у меня на тумбочке, на высоте глаз. Видимо – это Виктор решил так поддержать мой «эмоциональный фон» после вчерашнего расстройства. До чего же чуткий человек!

      Чуть позже явился и он сам.

      – Доброе утро, Таня! Как