О небо, я желала б птицей взмыть,

      Душою ощутить опять полёт,

      Желаньям жалким ропот запретить,

      И скинуть с плеч, не выносимый гнёт.

      Какая легкость, крылья расправляю,

      Мне наслаждения большего не надо,

      Восторг души меня переполняет,

      Метаморфозы эти мне во благо.

      Печальный крик, израненного сердца.

      Желанный взмах уставшего крыла.

      И это всё, что я сейчас желаю,

      И это-то, что я всегда ждала.

      Ты сделал всё, что мог. Наш диалог закрыт.

      Наивнейший предлог: «Исчерпанный лимит».

      Желаньям волю дав, ты нить любви порвал,

      И опустел случайно, наш простенький вокзал.

      И не найти в пути, что так легко теряем.

      Но то, что было, то прошло, и думаю, ты знаешь.

      Отполыхав закат, ушёл за горизонт.

      И прихватил наш листопад, моей любви экспромты.

      Мирясь с твоей игрой, я завершаю пьесу,

      И удаляюсь прочь, – мне в муках этих тесно.

      Пытаюсь вновь вздохнуть, бросаю взгляд на путь,

      И размышляю в тишине, пытая злую суть.

      Закружила осень, пёстрым листопадом,

      Может, её спросим, что для счастья надо?

      Листья разлетелись, ветер их уносит,

      Разметал безжалостно, и надменно бросил.

      Солнце заиграло, разноцветьем красок,

      Что же с нами стало, в буднях серых наших?

      Или мы устали, в гуще недомолвок?

      Или всё сгорело в пламени размолвок?

      Остановись на миг, послушай своё сердце,

      Последний стук и крик, конвульсии, инерция.

      Мне больно кружить в танце, под музыку обмана.

      В сиянии фаянса, играть репризы драмы.

      Последний вздох любви, последний её взгляд,

      Ты от неё беги, не жди её наград.

      Останусь я одна, рыдая у одра.

      В сиянии огней, остывшего костра.

      Не сдерживая чувств на пике боли

      В ладонь ловлю снежинки и во мне,

      Любовь и боль, воинствуют и спорят.

      А я опять тону в своей вине.

      И разливаясь,