На первый взгляд здесь содержалось поздравление с выигрышем в лотерею, «осязаемыми плодами» которого были девятьсот восемьдесят восемь фунтов золотом, прибывшие в бочке. Но что, если на самом деле имелось в виду нечто совершенно иное? Разве не могли слова письма восприниматься в поистине зловещем смысле? Допустим, «осязаемыми плодами» должны были послужить не деньги, а труп? Предположим, чья-то смерть стала результатом – пусть даже косвенным – каких-то действий, предпринятых Феликсом? Если отправлялись всего-навсего деньги, то с чего бы Ле Готье сожалеть о невозможности лично присутствовать при вскрытии бочки? Но если в бочку в качестве нежданного сюрприза поместили мертвое тело, не проясняется ли в таком случае подобное высказывание? Бесспорно, многое указывало на это. Лишь одно не подлежало сомнению: если Феликсу отправили труп, он не мог не знать хотя бы некоторых обстоятельств, приведших к его появлению. Покончив с такими размышлениями, инспектор вновь обратился к хозяину дома:

      – Весьма признателен за ваши показания, мистер Феликс, которые, я пока воспринимаю как правдивые. Боюсь, однако, вы сообщили мне не обо всем.

      – Я рассказал о том, что имеет непосредственное отношение к делу.

      – Тогда должен выразить опасения, что мы с вами несколько по-разному трактуем суть дела и детали, имеющие к ней отношение. Как бы то ни было, но я вынужден вернуться к своему изначальному вопросу: что именно содержится в бочке?

      – Разве вас не удовлетворяет мое заявление о присланных в ней деньгах?

      – Ваше мнение, что там деньги, я принимаю. Но только у меня есть сомнения относительно вашей осведомленности об истинном характере полученного груза.

      – В таком случае, – Феликс порывисто вскочил на ноги, – хочу напомнить, что бочка находится в каретном сарае, и нам ничто не мешает прямо сейчас отправиться туда и вскрыть ее. Иного выхода я не вижу. Признаюсь, что не собирался делать этого сегодня ночью, поскольку не хотел сваливать груду золота где попало. Но теперь мне ясно, что только так я смогу окончательно убедить вас.

      – Благодарю вас, мистер Феликс. Я ожидал именно такого предложения. По вашему справедливому замечанию, только так можно окончательно снять все вопросы. Я приглашу в качестве понятого сержанта Гастингса, и мы немедля пойдем туда.

      Ничего больше не говоря, Феликс взял фонарь и повел полицейских за собой. Они вышли через дверь в задней части дома, пересекли двор и остановились у ворот сарая.

      – Подержите, пожалуйста, фонарь, чтобы я мог найти нужный ключ.

      Бернли направил луч света на длинный металлический засов, запиравший обе створки ворот. Его рукоятка крепилась к скобе в стене навесным замком. Феликс вставил ключ в замочную скважину, но при первом же прикосновении дужка замка неожиданно