Конница своим походом вперед. С коней долой! Отдыхает мало и свыше десятка[65], чтобы дать коням в лагере выстояться.

      Кашеварные повозки впереди с палаточными ящиками. Братцы пришли – к каше поспели. Артельный староста [кричит] – «к кашам!». На завтраке отдых четыре часа. То же самое к ночлегу отдых шесть часов и до осьми, какова дорога. А сближаясь к неприятелю, котлы с припасом сноровлены к палаточным ящикам, дрова запасены на оных.

      По сей быстроте и люди не устали. Неприятель нас не чает, считает нас за сто верст, а коли издалека, то в двух и трехстах и больше. Вдруг мы на него как снег на голову. Закружится у него голова. Атакуй, с чем пришел, чем Бог послал! Конница, начинай! Руби, коли, гони, отрезывай, не упускай! Ура! Чудеса творят братцы!

      Третье – натиск. Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет. В пальбе много людей гибнет. У неприятеля те же руки, да русского штыка не знает.

      Вытяни линию, тотчас атакуй холодным ружьем! Недосуг вытягивать линии – подвиг[66] из закрытого из тесного места – коли, пехота, в штыки! Конница тут и есть. – Ущелья на версту нет, [атакуй] картечи через голову, пушки твои.

      Обыкновенно конница врубается прежде, пехота за ней бежит. Только везде строй! Конница должна действовать всюду, как пехота, исключая зыби[67]. Там кони на поводах. Казаки везде пролезут. В окончательной победе, конница, гони, руби! Конница займется, пехота не отстанет.

      В двух шеренгах сила, в трех полторы силы: передняя рвет, вторая валит, третья довершает.