В огромном зале осталось несколько человек. Среди присутствующих были: великий хан, его старшие сыновья, дервиш, астроном Ван Тие Мин, ягычи Кайрат (воин хана Урнура собирался было уйти, но его остановил правитель улуса), верховный судья и два представителя гильдии мастеров.

      – Так ты и есть отец Едугея? – полюбопытствовал Улукбек, оглядывая воина.

      – Да, Великий хан.

      – И все еще ягычи?

      – Да, хан.

      Улукбек взглянул на младшего сына.

      – Как же так? – обратился он к Урнуру.

      – Так я же, отец, не знал, что предки изберут сына моего лучшего воина в твои приемники…

      – Лучшего воина, – перебил его правитель, – Ты же сам сказал, лучшего воина. Так почему же лучшего воина ты держишь до сих пор в ягычах?

      – Я исправлю свою ошибку, отец…

      – Поздно. Я забираю его у тебя.

      Кайрат побледнел. Не хотелось жить в Джучистане, а уж тем более служить во дворце. Такое ощущение, как будто сокола в тесную клетку сажают, а ведь ему хочется парить в небесах, созерцая с высот степь. Хан явно заметил его реакцию, но виду не не показал.

      – Назначаю тебя, ягычи, в личную гвардию.

      Кайрат пристально посмотрел на хана. Только, что ругал сына за то, что тот держит славного воина в ягычи, а тут же сам предлагает ему туже самую должность. И в этот раз реакция не ускользнула от Улукбека, только сейчас он вдруг молвил:

      – Рядовой кешикет по рангу выше любого тысячника из войска моих сыновей, а уж ягычи – самого десяти тысячника. Будучи в моей гвардии, ты сможешь командовать, если это понадобится, даже армией моего сына Урнура. Надеюсь, ты, – он обратился к хану улуса, – Урнур, не будешь возражать?

      – Небо тому свидетель, – проговорил тот, – Не буду. Так как лучшей судьбы для ягычи Кайрат-бека просто не вижу.

      – Уж не стал ли ты дервишем? – расхохотался хан.

      – Нет, до дервиша ему еще далеко, – молвил Ширэ Джиладкан. –