Вот так-то лучше будет!

      Встав, Олег Иваныч низко поклонился Господе, поблагодарил за оказанное доверие и заверил высокое собрание в том, что приложит все силы к расследованию этого богомерзкого преступления.

      – Со шпынями не церемонься, Олег Иваныч, – отечески напутствовал Феофил. – По-московитски с ними, пытать! Геронтий, кат бывший, – в твоем полном распоряжении, денно и нощно.

      – Сделаем! Хорошо б серебришка на оперрасходы.

      – Вот те грамота… Получишь в казне. Потом отчитаешься.

      Не успел Олег Иваныч в дело вступить, как к вечеру уж и людишки были выловлены по фальшивым деньгам бесчестным. Вощаник Петр да Гришаня, человек софийский. На дворе Петра-то обыском тайник сыскали. А в тайнике том – формы отливные для печатанья денег, так-то! Спрятаны были искусно – видать, опытный Петр-то – в кусок воска заколупал. Ежели б не Сувор, подмастерье честнейший, век бы не сыскали! Да и в кафтане Гришани софийского, опять же по наводке Сувора, пять монет серебряных бесчестных отыскались. Откуда они – то Гришаня не сказывал. Схватили обоих немедля, на законы новгородские не оглядываясь, дело-то спешное – да в поруб, посадничьим именем. Еще Сувор на Гвизольфи указывал, князя Олельковича человека свитского, – да того словить не успели, съехал Михаил Олелькович с Новгорода, не заладилось у него с боярами-то. Отъехал в Киев, тем паче – умер брат его старший Семен, князь киевский, – вполне возможно было на вакантное местечко сесть – так чего теряться-то?

      Олег Иваныч явился в посадничий поруб с утра, как узнал об аресте Петра и Гришани. Переговорил с обоими – что Петр, что Гришаня об одном молили – об Ульянке. Одна на усадьбе осталась, как бы чего не вышло. Хорошо б на Москву отправить Ульянку, к сестрице старшей. О том и просил Петр-вощаник… Обещав, кивнул Олег Иваныч, задумался. Не такое простое дело – Ульянку из города выпустить, как бы господа бояре не заартачились, а могли вполне – Ставра послушав. Хоть и в должности государственной теперь Олег Иваныч, да родом не вышел – что скажет Господа – бояре знатные, то и делать обязан! Эх, давно пора боярам хвосты прижать, но пока… Пока, поразмыслив, Олег Иваныч решил действовать тайно. Как освободилось времечко – наведался на усадьбу вощаника, с Олексахой вместе. Зря наведался. Не было девицы на усадьбе, вообще никого не было: ни Сувора, ни другого подмастерья, Нифонтия, пес только дворовый был, Полкан… в кровавой луже лежал, стрелой подстреленный. Эх, Полкане, Полкане… Покручинился Олег Иваныч да плюнул – некогда кручиниться-то, надобно Ульянку сыскивать! Кто б подсказал-то…

      Олексаха шепнул, вспомнив:

      – Есть, Олег Иваныч, на Федоровском ручье колдунья одна, бабка Игнатиха.

      Что за Игнатиха? Да где живет?

      На той стороне, на Федорова улице.

      Вспрыгнули в седла, поскакали.

      Черный забор, покосившийся, местами залатанный, древний. Старый дед на лавчонке, у забора.

      –