В Приказной избе просидели до самого вечера – все ждали возвращения Ртищева или хотя бы Митьки. Ну и, само собой, писали затребованные высоким начальством отчеты. Иван тут работал за двоих – и за себя, и за Прохора, больно уж тот не любил возиться с бумагами.

      – Интересно, как «истерзанный» пишется? – обмакнув в чернильницу гусиное перо, задумался юноша. – «Изтерзанный» или «изстерзанный»? Ладно, напишем через «слово»… Хорошо б еще и указать – как именно истерзанный…

      – Ну, это уж мы не знаем, не видели. – Прохор угрюмо хохотнул. – Все – с чужих слов.

      – Да уж, – согласился Иван. – Жаль, сами-то не видали ни одного мертвяка…

      – И слава Господу!

      – Ну, может, Митьке что удастся увидеть или Андрею Петровичу?

      – Ну да, – снова хохотнул Прохор. – Станет тебе думный дворянин мертвяков разглядывать!

      – Ртищев – станет! – уверенно отозвался Иван. – Кто другой бы – не знаю, а этот обязательно взглянет, коль выпадет такая возможность.

      Сказал – и как в воду глядел. Как раз сейчас, под вечер уже, заржали во дворе кони. Прохор подошел к окну:

      – Неужто едут?

      По крыльцу загромыхали шаги, распахнулась дверь, впуская раскрасневшегося с улицы Митьку.

      – Ну? – Оба приятеля воззрились на него с затаенной надеждой. – Как успехи? Ртищев где?

      – Андрей Петрович к себе домой поехал. – Митька зябко поежился. – Велеть, что ли, сторожу дров принести, а то холодновато что-то? Затопим-ка печечку, братцы!

      – Да подожди ты с печкой, Митя, – раздраженно махнул рукой Иван. – Дело говори – чего у Куракина разузнали?

      – Да так… – Митька уселся на лавку и вытянул ноги с таким видом, будто он не на коне, а пешком пол-Москвы исходил. – Есть кое-что…

      – Ну, говори, говори, не тяни! Что у тебя за привычка такая?

      – Да я ведь хочу, чтоб обстоятельно все получилось. В общем, убитый княжич, такое впечатление, был своему отцу-то не очень нужен. Вишь ты, старый-то князь вторым браком женился и от новой жены трех деток прижил. А Ефим – так убиенного парня звали – от первой, нелюбимой, жены был.

      – Ах, вон оно что! – выслушав, задумчиво протянул Иван. – Тут интересные возможности открываются. Я имею в виду будущее наследство…

      – Думаешь, мачеха княжича и… того… растерзала? – Митрий вскинул глаза. – Ведь так?

      – Ну, не сама, конечно… Но что-то в этом предположении есть!

      – Оно конечно, – кивнул Прохор. – Мачехе смерть княжича – выгодна. Тут и надо копать.

      – Андрей