На следующий день, ближе к вечеру, они вдвоем поплыли кататься по реке. Ласковое солнышко скользило по волнам веселыми оранжево-золотистыми зайчиками, низко над самой водой парили белокрылые чайки, на плесе, у правого берега, играла серебристая рыба.

      Фараон лично правил маленькой лодкой. Позади неспешно шевелили веслами барки охраны.

      – Нам туда, за излучину. – Оглянувшись, молодая царица легонько дотронулась до плеча мужа.

      – За излучину? – Ах-маси удивленно опустил весла. – Откуда ты знаешь, куда нам плыть?

      – Скоро увидишь сам, – загадочно ответила Тейя и, засмеявшись, добавила: – Ты знаешь, наш сын уже научился выговаривать первые слова: Хапи, Амон, мама… Славный малыш! Ты помнишь, какие у него глаза? Как у тебя, светлые…

      – А у дочки – твои. Сядь-ка поближе… Ну сядь же… Вот так…

      Фараон обнял супругу, осторожно спуская широкие бретельки платья. Обнажив грудь, принялся целовать ее с таким неистовством, словно и не было никакой бурно прошедшей ночи.

      – О, что ты делаешь, муж мой?

      – Боишься, что увидят? – Молодой царь высоко задрал подол платья жены.

      – Нет, как раз не боюсь… Нет… Но нас там ждут… ждут… ждут… Впрочем, подождут… О, как жарки твои объятия!!! А губы так сладки… словно намазаны медом!

      – А ты похожа на богиню… Нет! Ты и есть богиня!

      Отражавшиеся от воды солнечные лучи ласково играли на юных телах, на золотистой коже Ах-маси и – чуть потемнее – Тейи…

      – И кто же нас там ждет, за излучиной? – наконец тихо спросил царь.

      – А ты греби – и увидишь. – Рассмеявшись, царица ловко натянула платье и, шутливо погрозив пальцем, добавила: – Воистину твой пыл не угас! Неужто тебе не хватало наложниц?

      – Я их не хотел.

      – Но ты же царь!

      – Все равно… Я люблю тебя, а не их.

      На отмели, за излучиной, уцепившись якорями в дно, покачивалась одинокая барка с высокой кормой и устроенной посередине палубы обычной плетеной каютой.

      – Нам туда, – улыбнулась Тейя. – Поработай-ка веслами, о венценосный супруг мой.

      Ах-маси хохотнул:

      – Поистине вот уж не в тягость мне такая работа!

      Навалившись на весла, молодой фараон быстро достиг барки, и легкая тростниковая лодка мягко ткнулась носом в низкий борт.

      Странно, но барка казалась пустынной – не было видно ни гребцов, ни кормчего – вообще никого.

      – Лезем на борт, милый, – быстро скомандовала царица. – Ну-ка помоги…

      Нежно схватив супругу за талию, Ах-маси помог ей забраться… ох, неспроста хитрая Тейя попросила помощи. Это ей-то не забраться самой? С ее-то ловкостью и проворством?

      Лодка