Походы Александра Македонского. Михаил Елисеев
Читать онлайн книгу.
преисполнило бы его царство войнами, бегством и тайно назревающими восстаниями»[9].
Плутарх делает очень интересное наблюдение, когда рассуждает о том, что политические воззрения Александра оказались гораздо ближе к системе взглядов основателя стоической школы Зенона (490 до н. э. – 430 до н. э.), чем Аристотеля. Воззрения эти «сводятся к единственному положению – чтобы мы жили не особыми городами и общинами, управляемыми различными уставами, а считали бы всех людей своими земляками и согражданами, так чтобы у нас была общая жизнь и единый распорядок, как у стада, пасущегося на общем пастбище. Зенон представил это в своих писаниях как мечту, как образ философского благозакония и государственного устройства, а Александр претворил слова в дело»[10].
Здесь Плутарх не совсем точен, поскольку Великий Македонец только начал претворять слова в дело, а до логического конца довести его не сумел, помешала смерть. Но то, что он начал проводить идеи Зенона в жизнь, железной рукой ломая сопротивление как своих соратников, так и входивших в царское окружение эллинов, сомнению не подлежит. Курций Руф вкладывает в уста Александра такую фразу: «Одинаковы должны быть и права всех, кто будет жить под властью одного царя…» (X,3,14). Вот он, главный принцип внутренней политики завоевателя, который впоследствии будет озвучен перед недовольными македонцами. Как видим, данный принцип идёт вразрез с тем, что говорил Аристотель.
Забавно, но процесс воспитания Александра, известного на востоке как Искандер Двурогий, нашёл отражение и в арабской литературе. Например, в «Книге занимательных историй» сирийского учёного Абуль-Фараджа есть интересная притча под названием «Секрет»: «Аристотель наказал Александру Македонскому: – Свои секреты никогда не сообщай двоим. Ибо, если тайна будет разглашена, ты не сможешь потом установить, по чьей вине это произошло. Если ты накажешь обоих, то нанесешь обиду тому, кто умел хранить секрет. Если же простишь обоих – снова оскорбишь не виновного, ибо он не нуждается в твоем прощении»[11]. Как видим, здесь смешались греческий колорит и восточная мудрость.
Теперь обратим внимание на любимые науки царевича, к которым он на протяжении всей жизни испытывал интерес, регулярно применяя на практике полученные знания. Речь идёт о географии и медицине. Здесь сказалось огромное влияние Аристотеля, подтверждение чему мы находим у Плутарха: «Мне кажется, что и любовь к врачеванию Александру более, чем кто-либо другой, внушил Аристотель. Царь интересовался не только отвлеченной стороной этой науки, но, как можно заключить из его писем, приходил на помощь заболевшим друзьям, назначая различные способы лечения и лечебный режим» (8).
Географию, как и медицину, Александр знал и любил. Войска под его командованием прошагали тысячи километров, но завоевателя тянуло всё дальше и дальше на Восток. В итоге он оказался в тех местах, куда с легендарных времён Диониса не заходил ни один грек. В обозе базилевса ехала
О судьбе и доблести Александра. Речь первая, 6.
О судьбе и доблести Александра. Речь первая, 6.