Я щелкнул по папке с фотографиями у себя на компьютере и нашел снимок щенков Тали в металлическом ящике, который мы приспособили, чтобы перевезти их в «Афганский приют для животных». На экране появилась мордочка щенка, тыкающегося в железную сетку. В то время мы думали, что потеря двух взрослых псов это худшее, что могло случиться. Увы, но словно чтобы доказать, насколько Афганистан может быть опасен с самых разных сторон, центр пострадал от внезапно вспыхнувшей эпидемии парвовируса.

      Пока я не получил сообщение с описанием происшедшего, я даже не слышал о такой болезни. Но она оказалась крайне неприятной: погибли все щенки, кроме одного. Из всего помета Тали уцелел один тощий малыш, которого мы решили назвать Гильмендом.

      Я пощелкал мышкой в поисках самых свежих фотографий. На одной из них был испуганный жилистый молодой пес, который по-прежнему находился в афганском приюте. Это и был Гильменд, и благодаря нашей благотворительности, которая получала все более широкий отклик, я знал, что скоро он попадет «домой» – если, конечно, карантинный центр, где ему предстояло провести шесть месяцев, можно было назвать домом. Это должно было произойти в январе 2008 года. История щенка тронула сердца множества людей, которые нас поддерживали. Мне кажется, для них он стал чем-то вроде последнего фрагмента истории афганской стаи. Благодаря щедрым пожертвованиям, мы наконец собрали достаточную сумму, чтобы оплатить перевозку пса в Великобританию и полгода карантина.

      Порой я смотрел на Тали, и чувство вины за то, что я не сумел сберечь всех ее щенков, затопляло меня, как талая вода весной. Но теперь, по крайней мере, я знал, что хоть одному из них мы обеспечим счастливую жизнь.