Москва и Россия в эпоху Петра I. Михаил Вострышев
Читать онлайн книгу.
Если патриарх Никон и отец наш были еретиками, то и все мы тоже. Братья мои, значит, – не цари, патриарх – не пастырь церкви. Нам, в таком случае, ничего более не остается, как оставить царство!
И царевна сошла с трона.
– Давно пора тебе, государыня, в монастырь, – заговорили в мятежной толпе. – Полно царство мутить. Были бы здоровы наши цари Иван да Петр, а без тебя пусто не будет.
Но все бояре и выборные стрельцы, окружавшие Софью, стали клясться, что готовы положить свои головы за царский дом, и уговорили ее вернуться на прежнее место.
По окончании чтения челобитной патриарх, взяв в одну руку святое Евангелие, переписанное собственноручно святителем Алексием, митрополитом Московским, а в другую соборное деяние об учреждении патриаршества на Руси, пытался вразумить ослепленных мятежников. Вожаки раскола ничего не слушали и сами себе противоречили. Когда им указали на несообразность разрешения в старых книгах, напечатанных при патриархе Филарете, мяса в великий четверг Страстной седмицы, Никита дерзко воскликнул:
– Такие же печатали, как и вы!
Тогда царевна решилась принять иные меры для усмирения пустосвятов. Наступил уже вечер, и раскольникам объявили, что за поздним временем надо прекратить прения и что указ им будет объявлен после. Царские особы встали со своих мест и удалились из Грановитой палаты. За ними последовал и патриарх с духовенством.
Расколоучители с торжествующими лицами вышли к народу и, подняв вверх два пальца, кричали что есть мочи:
– Тако веруйте! Тако веруйте! Всех архиереев препрехом и посрамихом!
Народ в недоумении следовал за ними на Лобное место. Там они долго поучали толпу. Затем направились через Таганские ворота за Яузу.
Софья, между тем, велела быть к себе выборным стрельцам от всех полков. Они не замедлили явиться, кроме Титова полка, не приславшего ни одного человека. Правительница вышла к ним, окруженная царственными особами, и в сильных выражениях изобразила бедствия, каким угрожают церкви и государству мятежники.
– Ужели вы променяете нас на шестерых чернецов и предадите святейшего патриарха поруганию? – говорила Софья со слезами на глазах.
Она стыдила стрельцов за равнодушие, хвалила их за прежнюю службу, действовала ласками, уговорами и щедрыми посулами. И достигла своей цели. Выборные стрельцы Стремянного полка ответили ей:
– Мы, государыня, за старую веру не стоим, и не наше это дело. То дело патриарха и всего освященного собора.
В таком же смысле высказались и другие стрельцы. Царевна тут же велела двух пятисотных Стремянного полка пометить в думные дьяки и всех выборных угостить из царского погреба. Каждый из них, сверх того, получил значительную сумму денег.
– Нет нам дела до старой веры! – говорили стрельцы, возвращаясь в свои слободы.
Но рядовые стрельцы осыпали выборных упреками:
– Вы посланы были о правде говорить, а делали неправду. Вы променяли нас на водку и красные вина!
Мало-помалу ропот