Жернова. 1918-1953. Книга восьмая. Вторжение. Виктор Мануйлов
Читать онлайн книгу.
отказывается перед лицом врага от своей принадлежности к партии, от своего офицерского звания. Однако за несколько дней плена он наслушался всяких историй о том, как немцы расправляются с комиссарами, коммунистами и евреями, а ему хотелось жить, увидеть свою семью и, если доведется, отплатить немцам за потопленный корабль и… и за все, за все.
– Ви есть врать. Это не есть хорошо. Ви не есть похожи на рядовой матрос.
– Я не говорю, что я рядовой матрос. Я – старшина первой статьи. Из резервистов. Призван в конце прошлого года…
– Ми это слышать один раз, – перебил его симпатичный офицер. – Пусть будет так. Это есть ваша совесть – говорить правда или не говорить, – усмехнулся он, как показалось Пивоварову, с презрением. – Можете идти.
Пивоваров встал, покачнулся, – скорее всего, от голода и побоев. Однако выпрямился во весь свой высокий рост, заложил руки за спину и пошел вон из комнаты.
Глава 18
Артемий Дудник заполз в густые заросли крапивы по истоптанной копытами кабаньей тропе и, положив автомат рядом, снял левый сапог, финкой вспорол штанину, пропитанную кровью, ощупал рану. Рана была сквозная, однако пуля не вышла: она прошла через икру наискосок и, то ли на излете, то ли срикошетив, потеряла скорость, застряв на выходе из мышечной массы. Артемий потрогал ее пальцем и поморщился от боли.
Собрав несколько сухих веточек, он поджег их и подержал на огне кончик финского ножа, зацепил им пулю и извлек из раны.
Хлынула кровь.
«Зря это я, – с досадой подумал Артемий. – Надо было сперва наложить жгут». Покряхтывая от боли, он перетянул ногу ниже колена ремнем, подождал, когда перестанет течь кровь, и крепко забинтовал рану бинтом из индивидуального пакета, лег на спину и закрыл глаза.
Стучало в висках. Звенело в ушах. Перед глазами мелькали белые мухи. Тело кружилось, поднималось и падало, но это не было упоительным ощущением свободного полета, а точно его подхватило горячим вихрем и мотало вместе с песком и пылью, вызывая тошноту и ужас перед неизвестностью.
Артемий с трудом разлепил тяжелые веки – постепенно кружение прекратилось, и стебли крапивы вновь замерли над его головой.
Какая досада, что его зацепили – и как раз тогда, когда он меньше всего ожидал этого. «Нельзя быть таким самонадеянным, – вяло шевелилось в мозгу. – В следующий раз…»
И тут до Артемия дошло, что следующего раза может и не быть: найдут и пристрелят, или гангрена, или от потери крови… В любом случае, он не боец. И не ходок. Так не лучше ли пулю в лоб? Чтобы не мучиться и не подвергать себя ненужному риску оказаться в плену. В конце концов, он уже много раз оправдал свое существование в качестве солдата: десятка два фашистов на его счету – это как минимум. А теперь еще и вызволение из плена своих. Сотни две-три – не меньше. Правда, неизвестно, сумеет ли кто из них соединиться с Красной армией, но пытаться они будут и второй раз в плен за здорово живешь не дадутся.
Нога занемела,