Сквозь смех и слёзы…. Александр Борохов
Читать онлайн книгу.
кружки с пивом…
На гипнотических сеансах Васюкову вбивали информацию, что «пингвин» – это результат его любви к зелёному змию, и, стоит Васюкову опрокинуть стаканчик, как появится пингвин, а может, кто и хуже. От галоперидола Васюкова «сковало» в такую скульптуру, по сравнению с которой Роденовский «Мыслитель» выглядел гуттаперчевым акробатом… От аминазина кружилась голова, а валиум погружал в сон, где роль чудовищ исполняли все те же проклятые пингвины.
Васюкову казалось, что кошмар будет длиться вечно. Но судьба смилостивилась, и ночью он услышал обрывок разговоров санитаров:
– А я тебе так скажу, Зура, хоть он и псих, а мне его жалко. Сказал бы «двум вождям», что, мол, кончились пингвины и пить больше не буду – давно бы уже дома был…
Всю ночь Васюков не спал, а наутро, испросив электробритву «Харьков» у дежурного санитара и надев чистую пижаму, попросился на прием к «двум вождям».
«Два вождя» были кличкой одного человека, и заведовал он «буйной тройкой», а звали его на самом деле Карл Ильич. Со слезами на глазах Васюков поведал ему, что он исправился, пить больше никогда не будет, и что проклятые пингвины исчезли навсегда.
– Ну что ж, батенька, – старенький Карл Ильич протянул Васюкову руку, – сегодня домой, но помните! Больше ни-ни, а то пожалуете опять к нам, и надолго…
Васюков активно замотал головой, и, почему-то отдав пионерский салют, поклялся никогда не брать в рот спиртного. А потом добавил фразу из понравившегося ему фильма: «И если я когда-нибудь нарушу свою клятву, пусть меня покарает суровая рука моих товарищей» (при этом образы товарищей в виде санитаров Коли и Зураба ярко вспыхнули в голове Васюкова).
Прошло три месяца… Васюков исправно ходил на работу и с тоской в голосе отказывался от пивка после смены.
Наступило очередное воскресенье… Васюков грустно смотрел «Международную панораму». Показывали праздник пива не то в Голландии, не то в Германии. Журналист вдохновенно рассказывал о различных видах пива… Васюков раздраженно переключил программу, там показывали «Неуловимых мстителей».
– Вовчик, – ласково позвала жена, – у нас соль кончилась. Я тут борщ твой любимый варю, иди, попроси у соседей, только оденься поприличней.
Васюков нехотя натянул брюки, надел китайскую олимпийку с выцветшей надписью: «Адидас», обулся и вышел на лестничную площадку. Соседей не было дома… Лифт опять не работал, и Васюков поплелся на этаж ниже, но и там никто не отвечал. «С дачи ещё не вернулись», – тоскливо подумал Васюков, и тут ноги сами понесли его к двери квартиры 37. Он позвонил.
– Открыто, – услышав голос, Васюков с опаской вошёл. Навстречу из кухни вышел бородатый мужик в старом свитере и надетом поверх него клеенчатом фартуке.
– Вот, жена в экспедиции, приходится самому стряпать. Да вы в зал проходите, я сейчас…
Васюков снял туфли и виновато вступил на белый пушистый ковер, который оказался шкурой белого медведя.
Стены