Любовные драмы русских поэтов. Николай Шахмагонов
Читать онлайн книгу.
Пушкина побаивались гнева императора, который, как все знали, любил поэта. Дантес появился в России, в Петербурге, осенью 1833 года. Это был, по определению Бориса Башилова, «гомосексуалист и светский вертопрах-француз».
Н. Скатов, сравнивая Пушкина и Дантеса, четко провел грань между ними: «С одной стороны, русский аристократ, за плечами которого шестисотлетнее дворянство, с другой – довольно худородный выскочка, барон второго дня».
Баронство было пожаловано отцу Дантеса Наполеоном за кровавые и воровские дела, в угоду диктатору, во времена революции.
«Дантес, – указывал Скатов, – делает карьеру при последнем ничтожном императоре Франции “маленьком племянничке великого дяди”. В России Дантес “приглянулся” гомосексуалисту барону Геккерну, который, как говорилось официально, усыновил Дантеса (при живом отце), наградив его вторым баронством, но, как знали все на деле, это было второе “замужество”: любовные привычки посланника не были секретом».
Разработали и план – Дантесу, которого женщины, судя по его ориентации, особенно не волновали, поручили разыграть влюбленность в жену Пушкина.
В последние годы много пишут о невиновности Натальи Николаевны, которой, однако же, Марина Цветаева дала уничтожающую характеристику.
Не будем повторять сплетни и перечислять рассказы о встречах Натальи Николаевны с Дантесом, которые порой устраивала ее родная сестра Екатерина, сожительствовавшая с ним до брака. Дело даже не в спорах о том, было или не было близости между Дантесом и женой Пушкина. Скорее всего, даже наверняка, ее и не было. Дело в соотносительном уровне самого Пушкина, русского гения, и семьи его жены.
Короткая, но очень емкая и уничтожающая характеристика дана этой пошловатой интеллигентской семейке Александрой Осиповной Смирновой-Россет: «Натали неохотно читала все, что он (Пушкин) пишет, семья ее так мало способна ценить Пушкина, что несколько более довольна с тех пор, как Государь сделал его историографом Империи и в особенности камер-юнкером.
Они воображают, что это дало ему положение. Этот взгляд на вещи заставляет Искру (так Александра Осиповна называла Пушкина. – Н.Ш.) скрежетать зубами и в то же время забавляет его. Ему говорили в семье жены: “Наконец-то вы, как все! У вас есть официальное положение, впоследствии вы будете камергером, так как Государь к вам благоволит”».
Секрет успеха врагов Пушкина заключался в том, что они смогли опереться на подобную им серость в окружении Пушкина. Именно серость – иначе не назовешь.
Не нам судить Наталию Николаевну, супругу Пушкина. И все же… Как она могла – нет, речь не об измене, измена не доказана – как она могла вообще не только разговаривать, а просто смотреть в сторону полного ничтожества Дантеса. Вот когда вспоминаются слова Льва Толстого: «Многие русские писатели чувствовали бы себя лучше, если бы у них были такие жены, как у Достоевского». О, если бы женщина, подобная Анне Григорьевне Сниткиной, была рядом с Пушкиным… Но об