Глава 26. Удар в сердце

      Вебер еще месяц оставался у Абеля, но почти не видел его. Абель пропадал в клиниках, Аланд сам долечивал Вебера. Начались бесконечные дыхательные упражнения, энергетическая гимнастика, медитацию Аланд позволял только в своем присутствии. Приходили друзья, Кох с Клемперером основательно готовили его к чтению лекций по разным разделам математики, Вебер написал свой первый собственный курс, и Аланд вполне одобрил его математический труд. Гейнц работал с ним над концертами Моцарта, Аланд стал позволять походы в зал, ненадолго, но работа началась. Аланд тоже часто уезжал, и бывало, что до утра не возвращался. Вебер с Гейнцем, с Вильгельмом и Карлом, позволяли себе ночные музицирования. После общих занятий Вебер оставался один, сидел за роялем в зале, возвращая рукам беглость, которую, как он считал, за месяц лежания у Абеля он утратил.

      Аланд иронично отзывался о «режиме» Вебера, который Вебер так тщательно соблюдает в его и Абеля отсутствие, но Вебер видел, что Аланд скорее поощряет, чем порицает его музыкальное усердие. Чувствовал себя Вебер хорошо, отношения с друзьями наладились, об инциденте с утопленной машиной и «пьянством» Вебера никто не напоминал. Машину Карл восстановил – садись и поезжай. Энергетическая гимнастика постепенно разбавлялась физическими тренировками, Вебер стал появляться на разминке, только Абеля все равно будто не было в Корпусе, появления его стали редкими, приезжал ненадолго. Вебер не спрашивал Аланда, где болтается Абель, не спрашивал Абеля, потому что им его вопрос и без произнесения вслух был понятен, не говорят, значит, не нужно.

      Вебер опасался «ждать Абеля», лучше не ждать, как есть, так и есть. Довольно того, что он бесшумной походкой иногда он промелькнет в стенах Корпуса, иногда он молча садился в зал в классе музыки послушать, несколько раз сам возил их с Гейнцем к отцу Адриану, восхищался их игрой на органе, на похвалы не скупился.

      Вебер о поездке Абеля так ничего толком и не знал, какая-то работа полностью поглощала его. Когда он возвращался, говорил с кем-то, сидел в зале музыки (разминка и зал единоборств – не были для него обязательны), лицо его играло улыбкой, глаза смеялись, и в то же время в глубине его глаз, Вебер чувствовал это, не прекращалась оставленная им работа, поэтому и тревожить его было неудобно.

      В августе Вебер прочитал несколько пробных лекций перед преподавателями Военной академии в присутствии начальника академии генерала Гаусгоффера, несколько часов с Вебером «беседовали» (по сути, экзаменовали), задавая вопросы из разных областей математики. Вебер как никогда был благодарен своим друзьям, натаскавшим его так, что затруднений опрос не вызвал. Аланд, сидевший в последнем ряду и не вставивший ни слова, был им доволен.

      Вебер смутился,